Плут Роджер перевернулся во сне на бок, негромко зарычал, гавкнул, а затем засучил лапами. Лежащий в ногах кровати терьер, видимо, переживал сейчас какое-то собачье приключение. Телевизор в комнате работал, но Бино не обращал на него особого внимания, пока вдруг на экране не мелькнуло лицо Виктории Харт. Он соскочил с кровати и устремился к телевизору, чтобы прибавить звук. Пес недовольно поднял голову. Бино успел захватить основную часть интервью, где Виктория Харт сначала наступила на яйца Гилу Грину, а затем повернулась в камеру и пообещала достать Джо Рина.
Бино переждал блок рекламы, затем передача новостей продолжилась. За столом ведущего сидели Тед Келендер в голубом блейзере и его напарница, рыжеволосая Шелли Септембер.
– Вот это интервью, Тед! – произнесла она, взмахнув крашеной гривой.
– Да, Шелли. Мы попросили прокомментировать это Гила Грина, и он, в частности, сказал, что позицию мисс Харт Управление окружного прокурора не поддерживает. Что подобное резкое заявление, возможно, связано с обидой, потому что ее недавно отстранили от должности. Официальное заявление будет сделано завтра.
– Очень странное завершение этой очень странной саги, – шутливо изумилась Шелли, а затем продолжила чтение новостей.
Бино убавил звук и посмотрел на Роджера.
– Какого хрена она это сделала… напала на такого монстра? Сама же себе накликает смерть, больше ничего.
Роджер не ответил. Тогда Бино встал и прошел в ванную комнату, чтобы ополоснуть лицо. Затем собрал свои парфюмерные причиндалы, перенес в спальню, полез под кровать и вытащил парусиновую сумку. Внутри лежала двенадцатилитровая банка для солений с герметичной крышкой. Сквозь стекло были видны свернутые в рулоны сотенные купюры. Несколько секунд он скептически обозревал живописный натюрморт из своих денег.
– Ты думаешь, Родж, нам этого хватит? Нет, дружок, то, на что я замахнулся, требует гораздо большего. – Пес зевнул. – Так что необходимо заставить Вики Харт рассказать нам, где прячут свои денежки Томми и Джо. И добраться до этой женщины нам нужно раньше, чем это сделают братья Рина.
Он продолжил собирать вещи. Теперь неплохо было бы послушать голос Гила Грина. Он сегодня появлялся на экране телевизора уже раза три или четыре. Бино прибавил звук и начал переключать каналы в поисках окружного прокурора, который не переставал комментировать факт прекращения важного уголовного дела. Наконец он был обнаружен на втором канале. Передавали интервью, записанное в управлении сразу же после того, как обвинение выбросило белый флаг.
– Конечно… это было абсолютно ожидаемо, после того как исчезла свидетельница. К тому же мисс Харт в ходе расследования совершила ряд серьезных ошибок, которые мы собираемся внимательно изучить.
Бино прислушался к интонациям речи Гила Грина, мягким, без напряжения, и повернулся к Роджеру.
– Конечно… это было абсолютно ожидаемо, после того как исчезла свидетельница. К тому же мисс Харт в ходе расследования совершила ряд серьезных ошибок, которые мы собираемся внимательно изучить. – Даже мимика Бино была очень похожа на мимику Гила Грина, а сдавленный голос и подавно. Причем это удалось с первой попытки. Бино подумал, что, наверное, следует взять чуть выше. Продекламировал еще несколько раз. Наконец Роджер гавкнул.
– Ты считаешь, этого достаточно? – спросил Бино. – Ладно, давай попробуем.
Он двинулся к телефонной книге, нашел Управление окружного прокурора и набрал номер. Ответил коммутатор, Бино назвал добавочный Виктории Харт. После нескольких гудков разъединился и позвонил в приемную в надежде, что она еще не закрылась.
– Привет, кто это? – спросил он мягким, бесконфликтным, пассивно-агрессивным голосом Гила Грина.
– Донна, – ответила секретарша, ведающая приемом посетителей. – Это вы, мистер Грин?
– Да, Донна, это Гилберт. Боюсь, что я оставил в кабинете свою записную книжку, а мне нужно срочно связаться с Викторией. Прошу вас, продиктуйте мне ее домашний телефон и адрес.
– Но, мистер Грин, – сказала Донна, полная желания угодить начальству, – я не думаю, что она сейчас дома.
– А где же, как по-вашему?
– Скорее всего у родителей в Уоллингфорде, Коннектикут. У меня нет номера их телефона, но он наверняка есть в справочнике.
– А её отец?.. – Бино позволил вопросу театрально повиснуть в воздухе.
Ему нравилось это представление. «А что, – подумал он, – иногда я мог бы дать фору даже самому Дейна Карви».
[19]
– Ее отец Харри Харт. Харри и Элизабет Харт.
– Очень по-американски, – покровительственно произнес он и положил трубку, даже не попрощавшись.
Через несколько минут у него был номер телефона родителей Виктории. Он набрал его, но никто не ответил. Позвонил снова в семь десять, затем в семь сорок и восемь вечера, но у Хартов по-прежнему никто не отвечал.
«Возможно, они поехали куда-нибудь поужинать, – подумал Бино, – а возможно, я уже опоздал».
В аэропорту Уоллингфорда, штат Коннектикут, ресторан размещался на девятом терминале гражданских авиалиний. Окна, разумеется, выходили на взлетно-посадочную полосу.
Харри и Элизабет Харт с серьезными лицами слушали рассказ дочери.
Харри, бывший крупный чиновник страховой компании, с румяным лицом и седыми, прежде белокурыми волосами, после ухода на пенсию начал носить вышедшие из моды пиджаки из легкой ткани в полоску и белые льняные брюки, которые, по мнению Виктории, лет десять назад ни за что бы не надел. Харри очень гордился свой дочерью. Считал ее самым замечательным человеком в мире.
Элизабет Харт сидела в инвалидной коляске, придвинутой к столу. Держала под скатертью руку дочери. У самой руки были худые и все в венах. Правая сторона лица слегка распухла – последствия последнего инсульта, когда ее парализовало. Однако голова у Элизабет Харт по-прежнему была ясной, хотя говорила она невнятно, потому что и прежде глотала звуки на техасский манер, а теперь и подавно. Тяжело было для Виктории видеть маму в таком состоянии. Ведь она всегда была такой живой, красивой. Мама постоянно уговаривала стремящуюся к победам Викторию, особенно в юности, не давить так на газ, притормозить и хотя бы немного повеселиться. Это была героическая, однако бесполезная борьба.
– Я полагаю, теперь это уже передали в эфир. Слава Богу, у вас здесь, в Коннектикуте, станция «Трентон-ТВ» не вещает, – сказала Виктория и замолкла, ожидая, пока официант уберет тарелки.
– Виктория, – сказал отец, – ты все сделала правильно. Поступила так, как подсказало сердце. Из твоего рассказа я понял, что Гил Грин плохой начальник. – Харри Харт был экспертом по бизнесу и больше двадцати лет проработал в Пенсильванской компании страхования жизни на взаимных началах.
– Но, 'арри, он' там раб'т'ла п'чти пять л'т, – неразборчиво произнесла мать. – Куда он' пойдет? – Мама, как обычно, ухватила самую суть проблемы. Куда дочь пойдет практиковать как юрист после всего этого?
