– Какого хера ты сидишь в отеле? – Такие формальности, как «Привет» и «Как дела?», были опущены.
– Ты же сказал…
– Дурак! – завопил Томми. – Ты должен дежурить в аэропорту. Если они появятся у кассы и будут покупать билеты, тебе нужно быть там. Отправляйся немедленно! Я дал тебе номер телефона Питера, а он говорит, что ты звонил только один раз.
– Черт возьми, Томми, – простонал Тексако, – я что, должен звонить ему каждый час?
– Именно, мать твою. Он проверяет списки регистрации каждый час, и звонить ему надо каждый час. Чем ты там занимаешься? Дрочишь свою жопу или что еще?
– Кончай, Томми. – Тексако Филлипс начинал уже по-настоящему ненавидеть Томми Рина, но чем больше он его ненавидел, тем сильнее боялся. Он пообещал каждый час звонить Питеру Рина и переехать в отель в аэропорту. Положив трубку, Тексако понял, что совсем потерял аппетит.
В ночном клубе «Красный амбар» в Китсе играл небольшой ансамбль в стиле вестерн, танцевали симпатичные девочки и вообще было очень уютно. Стивен Бейтс и его жена Эллен пришли принарядившиеся, а двенадцатилетний Лоренс даже повязал широкий полосатый галстук. Правда, чувствовалось, что он в этой семье передается по наследству. Дверь в их кабинет была полуоткрыта, из общего зала доносилась музыка, отчего становилось еще приятнее лакомиться вкусными жареными ребрышками-гриль и сдобренной маслом кукурузой.
– …Конечно, с тех пор как мы обосновались здесь, в Китсе, – продолжал Стив, – дела с «ремонтом крыш» и прочим пришлось оставить. Так, выезжаем раз или два в год, настригаем кое-что и возвращаемся к своему законному бизнесу.
Он говорил и одновременно ел, вытирая с подбородка соус барбекю. Супруги оба были худощавые, с обветренными загорелыми лицами. У Стива – голубые глаза мошенника и поредевшие волосы, у Эллен – увядшая красота, короткая деловая стрижка и проницательные черные глаза, которые ощупывали вас, как луч лазера. Виктория подумала, что младший Лоренс куда симпатичнее. Ему было только двенадцать, голос еще не ломался, но на лице сияла великолепная, ослепительная улыбка мошенника, которая, кажется, была в этой огромной семье фирменной.
– Как вы собираетесь «надувать мыльный пузырь»? – спросил Стив, наклонившись ближе.
– Заманим лоха «тэтом», «мак» разогреет, потом, наверное, отправим за город чуть опуститься, а в конце, может быть, придется сыграть в «пристеночек».
Виктория ничего не поняла, но Стив задумчиво кивнул.
– Решающий матч «в холодную», довольно опасно.
– На этот случай, – добавил Бино, – я намерен привлечь Бейтсов со Свиного ручья.
– Ты когда-нибудь с ними работал? – спросил Стив.
– Нет.
– Будь осторожен. Эти Бейтсы из Арканзаса не очень-то деликатные. Знаю я о них мало. Слышал только, что они разъезжают на мощных грузовиках и очень крутые.
– Я приму это к сведению. – Бино положил вилку. – Завтра, наверное, улажу дело с фермой. Мне кажется, для игры она выглядит безупречно. Я хочу, чтобы ты организовал бригаду маляров. За работу получишь десять тысяч долларов плюс одна десятая от того, что мы сможем наварить.
Стивен Бейтс закрыл глаза и замолк. Так продолжалось довольно долго. Виктория даже испугалась, не заснул ли он, но тут худощавый мошенник открыл глаза и посмотрел на свою жену Эллен. Та кивнула. Она, казалось, читала его мысли. Затем он повернулся к Бино.
– Ты упомянул, что затеял все это, чтобы расквитаться за твою кузину Кэрол, – проговорил он.
– Да. Ее убили два подонка, с которыми мы и собираемся затевать игру.
– Меня очень злит, когда кого-нибудь из нашей многочисленной семьи имеют таким способом, и вообще… я это всегда воспринимаю на свой счет. Пожалуй, для нас будет неправильно делать деньги на смерти Кэрол.
– Послушай, Стивен, я все это понимаю и ценю, но она была очень мне близка, а тебе вовсе не обязательно работать даром.
– Дело в том, что я еще никогда не участвовал в Большой афере. Ты первый привлек меня к такому делу… и это будет для меня достаточной оплатой.
– Ты уверен?
– Еще бы. Ты ведь вроде как легендарная личность, и работать с тобой для нас большая честь, – отозвался Стив.
Эллен согласно кивнула.
– Мы видели вас в передаче «Десять самых опасных преступников, разыскиваемых в Америке», – встрял в разговор Лоренс. – Только у вас были черные волосы и не было усов.
– Ладно. – Бино улыбнулся супругам. – Если мы закончим это дело с прибылью, я выделю вам одну десятую.
– Вполне справедливо.
Уладив этот вопрос, они переключились на другие темы. Виктория говорила очень мало, больше слушала.
По ходу разговора выяснилась одна удивительная деталь. У всех них, включая Бино, на руке, на том месте, которое обычно закрыто ремешком часов, имелась татуировка в виде буквы В с датой первой аферы. Лоренс Бейтс удостоился этой чести прошлым летом.
– Вот, – сказал Стивен после того, как сын снял часы, – за работу на портсмутской ярмарке. Организовал «подброс» со своей пятнадцатилетней кузиной Бетси. – Лоренс гордо показал татуировку. Под прописной буквой В стояла дата: 3.07.96.
Поздно вечером, когда они возвратились в мотель в Китсе, Бино пригласил Викторию к себе в номер выпить на ночь рюмочку водки с колой. Виктория решила на этот раз ни в коем случае не пьянеть и пила осторожными маленькими глоточками, наблюдая за Бино, который вытащил из сумки небольшой аппарат – что-то вроде парового утюга под давлением с электрическим нагревом.
– Похожие штуковины используют для печатания картинок и надписей на футболках, – сказал он, наполняя аппарат водой и вставляя электрическую вилку в розетку. Затем вытащил комбинезоны, купленные в магазине «Все для фермера», и разложил на выцветшем зеленом постельном покрывале. Достав белые переводные шрифты высотой 1, 25 сантиметра, он сложил на нагрудном кармане надпись US AGR. DEPT
[33]
и посмотрел на Викторию.
– Как? Вы бы на это купились?
Она посмотрела с минуту, затем переложила буквы, образовав над карманом полукруг.
– Лучше?
– Намного, – согласился он и взялся за паровой утюг.
Покончив с комбинезонами, они вышли на автостоянку мотеля и занялись изготовлением таких же надписей на передних дверцах «форда-эскорта», используя пятисантиметровые буквы. Во время работы она спросила у него, что значит организовать «подброс».
– Это старая мошенническая проделка, – объяснил он. – Ей, наверное, уже тысяча лет. В первый раз в нее сыграли в Китае. И называется она либо «кошель», либо «подброс», либо «испанский носовой платок», либо еще как-то. В разных странах по-разному. В общем, названий множество, но игра одна и та же.
