– А мне пива. Если это не расстроит ту даму, –
сказал Том-младший.
– Из-за пива она вряд ли расстроится, – сказал
Томас Хадсон. – Разрешите угостить вас? – спросил он человека,
который хотел купить картину. – Мы тут дурачились, вы уж нас простите.
– Что вы, что вы, – сказал тот. – Это было
очень интересно. Мне все понравилось. Очень понравилось. Я всегда интересовался
писателями и художниками. Ведь вы все это, наверно, на ходу сочиняли?
– Да, – сказал Томас Хадсон.
– Так вот насчет этой картины…
– Она собственность мистера Сондерса, – пояснил
ему Томас Хадсон. – Я написал эту картину в подарок ему. Вряд ли он ее
продаст. Впрочем, картина его, и он волен делать с ней все, что захочет.
– Хочу, чтобы она висела у меня, – сказал
Бобби. – И не предлагайте за нее больших денег, потому что тогда я
расстроюсь.
– А мне бы очень хотелось повесить у себя эту картину.
– И мне тоже, – сказал Бобби. – Вот она у
меня и висит.
– Но, мистер Сондерс, такой ценной картине в баре не
место.
Бобби начинал злиться.
– Отвяжитесь от меня, – сказал он. – Нам было
весело. Мы тут так веселились! И вот, на-поди, женщина распустила нюни, и все
пошло к черту. Я знаю, она рассуждает правильно. Но какого дьявола! Эти
правильные рассуждения хоть кого из себя выведут. Моя старуха тоже рассуждает
правильно и поступает правильно, а я из-за нее каждый день на стену лезу. А ну
вас с вашими рассуждениями. Заявились сюда и сразу – вынь да положь вам эту
картину!
– Но, мистер Сондерс, вы же сами потребовали, чтобы ее
убрали отсюда. Значит, она продается?
– Это все чепуха, – сказал Бобби. – Это мы
вас разыгрывали.
– Так картина не продается?
– Нет. Картина не продается, и не отдается, и не
выдается.
– Ну что ж поделаешь. Но если она все-таки будет
продаваться – тогда вот моя карточка.
– Прекрасно, – сказал Бобби. – Может, у Тома
в мастерской есть что-нибудь на продажу. Есть, Том?
– Нет. Вряд ли, – ответил Томас Хадсон.
– Мне бы хотелось посмотреть ваши работы, – сказал
человек с яхты.
– Я сейчас ничего не выставляю, – ответил ему
Томас Хадсон. – Если хотите, могу дать вам адрес галереи в Нью-Йорке.
– Благодарю вас. Разрешите, я запишу.
Вечная ручка была при нем, и он записал адрес на обороте
своей визитной карточки, а другую дал Томасу Хадсону. Потом поблагодарил Томаса
Хадсона еще раз и предложил ему выпить.
– А вы не могли бы назвать мне примерную цену ваших
больших полотен?
– Нет, – ответил ему Томас Хадсон. – Это вы
справьтесь у моего агента.
– Я сразу же с ним повидаюсь, как только приеду в
Нью-Йорк. Вот эта ваша картина чрезвычайно меня заинтересовала.
– Благодарю вас, – сказал Томас Хадсон.
– Значит, она не продается? Окончательно?
– О господи! – сказал Бобби. – Перестаньте вы
в самом деле. Картина моя. Том для меня ее написал, потому что я подал ому
идею.
Человек, видно, решил, что «шуточки» опять пошли в ход, и
улыбнулся понимающей улыбкой.
– Я не хочу приставать…
– А пристаете прямо с ножом к горлу, – сказал ему
Бобби. – Ну, хватит. Пейте, я угощаю, а про картину забудьте.
Мальчики разговаривали с Роджером.
– Пока не прервали, у нас неплохо получалось. Правда,
мистер Дэвис? – сказал Том-младший. – Я не слишком переигрывал?
– Все было замечательно, – сказал Роджер. –
Вот только Дэви не пришлось выступить.
– А я готовился к роли страшилища, – сказал Дэвид.
– Ты бы ее на месте уложил, – сказал
Том-младший. – Она и так расстроилась, а ты собирался еще скорчить
страшную рожу.
– Я как раз вывернул веки и хотел вскочить в таком
виде, – сказал им Дэвид. – Нагнулся, вывернул, а тут как раз все и
кончилось.
– Жаль, что попалась такая добрая дама, – сказал
Энди. – Я даже не успел показать, как на меня ром действует. Теперь уже
все, больше наш номер здесь не повторить.
– Мистер Бобби-то что выделывал! – сказал
Том-младший. – Мистер Бобби, вы были великолепны.
– Жаль, жаль, что пришлось прекратить, – сказал
Бобби. – И констебль не успел прийти, и я только-только начал входить в
роль. Теперь буду знать, что чувствуют знаменитые актеры на сцене.
Девушка появилась в дверях. На ветру фигуру ее облепило
свитером, волосы отнесло назад. Она подошла к Роджеру.
– Ей не хочется сюда возвращаться. Но она ничего,
успокоилась.
– Не выпьете ли с нами? – спросил ее Роджер.
– С удовольствием.
Роджер назвал ей всех их по именам, а она оказала, что ее
зовут Одри Брюс.
– Можно мне прийти посмотреть ваши работы?
– Пожалуйста, – сказал Томас Хадсон.
– И я бы тоже пришел вместе с мисс Брюс, – сказал
тот настырный человек.
– Вы что, ее отец? – спросил Роджер.
– Нет. Я ее старый друг.
– Вам нельзя, – сказал Роджер. – Дождитесь
Дня Старых Друзей. Или предъявите приглашение от организационного комитета.
– Прошу вас, не надо грубить, – сказала Роджеру
девушка.
– Увы, я, кажется, уже нагрубил.
– И больше не надо.
– Слушаюсь.
– Давайте по-хорошему.
– Ладно.
– Я оценила реплику Тома про ту девушку, которая
встречается в каждой вашей книге.
– Правда, оценили? – спросил ее
Том-младший. – Я ведь просто поддразнивал мистера Дэвиса. На самом деле
это неверно.
– А по-моему, верно – отчасти.
– Приходите к нам, – сказал ей Роджер.
– А моих друзей можно привести?
– Нет.
– Никого?
– А вы без них не можете?
