Лагерь спал, хотя Николь и не смыкала глаз. Небо казалось чистым, а звезд на нем было больше, чем она когда-либо видела в своей жизни. Даже Млечный Путь, который в Париже едва показывался на небе, здесь сиял, словно нарисованный белой кистью. Были моменты, когда девушка чувствовала себя полностью растворившейся в окружающей ее Вселенной.
Рядом с ней висел гамак Жана, и Николь искала взглядом лицо, которое она так хорошо знала. Она не удивилась тому, что его глаза были открыты и смотрели на нее, а его губы улыбались ей. За мгновение до этого она различила ощущение, предупредившее о том, что внимание жениха направлено на нее.
— Каким далеким кажется Париж, правда же? — Николь посмотрела на Жана с любовью. — Я имею в виду не только километры, отделяющие нас от него. Иной раз я думаю, что цивилизация, которую мы создали и которой мы так кичимся, является ужасной ошибкой.
— Не знаю. Мне она нравится… Вряд ли мне захотелось бы сменить ее на цивилизацию майя более чем тысячелетней давности. — Лицо Жана оставалось серьезным, но тон его голоса говорил об обратном. — Однако… кто знает… если бы меня сделали королем, пожалуй, я был бы о ней лучшего мнения.
— Жан, я не шучу. — Николь попыталась сказать это твердо, но потерпела поражение. — Мы находимся в чудесном месте, среди погибшей цивилизации, в поисках дара богов, а ты заявляешь, что хочешь стать королем.
— Однако… тогда ты смогла бы стать королевой.
Николь не смогла сдержать улыбки.
— Жан, ты помнишь тот осколок керамики, который привел меня к могиле Сети и к открытию статуэтки Меретсегер?
[13]
Я не могу перестать думать о том, что надписи в храме по большому счету очень похожи. Они заключают в себе тайну, которую нам предстоит раскрыть. И мне кажется, что ты сможешь нам помочь, — девушка повернулась, чтобы посмотреть на него, — если, конечно, сосредоточишься и тебе что-нибудь придет в голову.
— Я убежден, что разгадка заключается в этом числе, которое повторяется дважды. Разумеется, не так трудно прийти к этому выводу, потому что он кажется единственным, который в состоянии открыть эту дверь, как говорит Фабрисио. И я также убежден, что есть нечто, что от нас ускользает. Я говорю все это, предполагая, что перевод наших ученых друзей верен…
— Да. — Николь кивнула в темноте. — Дело в том, что они ставят слишком много условий. Я помню, что тогда я увидела осколок во сне, и на следующее утро все мне показалось более ясным. Возможно, часть нашего мозга работает только тогда, когда мы спим, и она гораздо сообразительнее, чем та, которая включена в течение дня. Поэтому предлагаю тебе поспать.
— А вдруг наш мозг откроется, когда мы спим, и даст возможность богам поговорить с нами? В том случае это, наверное, была Меретсегер или, может быть, дух Сети… Возможно, сегодня нас посетят эти три бога… Ты помнишь их имена?
— Не помню. Они заканчиваются на «к'у»… или что-то похожее, за исключением того, из потустороннего мира, которого зовут Ун Симиль. Его имя я все-таки запомнила. И признаюсь тебе, Жан, — слова Николь уже звучали как во сне, — что этот бог меня немного пугает…
12
Город майя Тикаль, 626 год н. э.
Вечер подошел к концу, пока Белый Нетопырь готовил настойку, которая должна была снять усталость и погрузить в сон тех, кто вместе с ним приехал из Караколя в большой город Тикаль. Позади остался тяжелый трехдневный переход через сельву, где им часто приходилось прокладывать себе дорогу сквозь густые заросли. Шаману ни на миг не приходилось брать в руки мачете, но все равно он очень устал и чувствовал тяжесть своих пятидесяти двух лет в каждой мышце.
Двадцать четыре человека разместились сейчас в одной из построек Черепа Зверя21, великого короля, пригласившего их в просторный архитектурный комплекс, в котором они находились и где также жили главные придворные чиновники и сама королевская семья.
Белый Нетопырь делал вид, что его не трогает величественный вид города и строений, в которых их разместили, и так же вел себя Олений Рог, третий сын короля К'ана II, официально возглавлявший посольство, хотя остальные участники, включая Балама, едва сдерживали себя, чтобы не рассматривать с разинутым ртом невероятный город, возникший перед ними посреди сельвы.
Человек с Высоким Жезлом22 встретил их у входа в город и проводил в покои. Его поведение было корректным и даже учтивым по отношению к Оленьему Рогу, но улыбка и иронический взгляд ясно выражали то презрение, которое он испытывал к этим людям, прибывшим из другого, менее важного города, не являвшегося в то время ни дружественным, ни союзным Тикалю.
Огромный комплекс, в котором они разместились, выходил фасадом на север, на Большую площадь, ограниченную с противоположной стороны акрополем с колоннадой необычайной красоты, где лестницы, храмы и пирамиды создавали невероятно гармоничный ансамбль23.
По прибытии группу провели по хорошо продуманному маршруту, проходившему через самые значительные места в городе. Жители Тикаля видели, как они шли, не выказывая особого любопытства, однако стараясь при этом не сталкиваться с воинами, шедшими во главе. Олений Рог, высокий, как и его отец, шел, задрав голову, величественный в своем королевском уборе, ни на миг не отводя взгляда, направленного вперед. Белый Нетопырь гордился им. А вот по отношению к Черному Свету, который также отправился с ними в Тикаль, халач виник испытывал другие чувства. Сын короля Наранхо казался скорее копией Человека с Высоким Жезлом, чем одним из членов посольства. Он широко улыбался и смотрел вокруг себя с апломбом человека, находящегося на дружественной территории. Его статус принца позволял возглавлять процессию и разговаривать с человеком, пришедшим встретить их. Один раз он повернул голову, и Белый Нетопырь заметил, какой вызывающий взгляд он бросил на Балама, шагавшего рядом с мудрецом, хотя юноша, увлеченный увиденным, не заметил этого.
Сейчас Олении Рог сидел рядом с шаманом, поглощенным приготовлением напитка, которое уже шло к завершению, но его глаза смотрели не видя. Белому Нетопырю было жаль его. Официальной целью этого посольства было сопровождение молодого принца ко двору Тикаля, где он должен был поселиться, а на обратном пути они доставят одну из дочерей Черепа Зверя в Караколь, где она и останется надолго.
Но на самом деле речь шла об обмене заложниками. Принцу и принцессе окажут великолепный прием, каждому в том месте, где они будут находиться, они вольются в жизнь нового для них города и станут учиться у лучших учителей, но за ними всегда будут издали наблюдать и отвечать за их жизни, защищая от возможного нападения или проявления враждебности. Когда Черный Свет прибыл в Караколь четыре года назад, ему было столько же лет, сколько сейчас Оленьему Рогу, готовящемуся к жизни в Тикале. И он также стал заложником, чтобы гарантировать стабильность отношений между принимавшим его городом и Наранхо.
