— Я прибыл в Наранхо, когда стало вечереть, и смог увидеть принца Цуба. Он-то меня не видел, — шаман пожал плечами, — но могу заверить тебя, что принц обратил внимание на белую материю. Он прогуливался с другими юношами и девушками его возраста. Их сопровождали стражники, но в городе все было спокойно. Я не думаю, что у него возникнут проблемы с тем, чтобы исчезнуть, не привлекая внимания. Он это сделает, прежде чем придут новости. Я убежден, что группа, за которой ты шел следом, отправила скорохода вперед и он должен добраться до города завтра, до того, как солнце окажется в зените.
— А Никте?
— Она в безопасности. Они ее похитили, собираясь использовать в качестве заложницы и поставить под вопрос возможное вмешательство Тикаля. Ты увидишь ее, сын мой. Но сейчас ты должен идти спать. Завтра будет тяжелый день. И он окажется не последним.
— Война?
— Это неизбежно. Вмешательство Наранхо было продемонстрировано слишком явно, и король не может оставить этого без внимания. Нам следует организовать нападение, пока преимущество на нашей стороне. Заговорщики не знают того, что знаем мы, и не могут подозревать, до какой степени мы проинформированы. По их мнению, мы считаем ответственными за покушение жрецов Тлалока, и они полагают, что оба человека, которые могли бы выдать их, погибли. Конечно, они не рассчитывают, что мы сохраним спокойствие, но верят, что все сведется к дипломатическому протесту.
— Но бегство Черного Света станет для них сигналом… как и похищение Никте.
— Да, но они придумают сотни объяснений. Ты хорошо знаешь, какими лживыми и убедительными могут быть слова. Они сошлются на необходимость оградить принцессу от нестабильной обстановки, создавшейся в городе, — мол, стражники, охранявшие ее, не позволяли ей уйти. Или сочинят что-нибудь иное, что только придет им в голову. Все зависит от того, насколько другая сторона заинтересована признать все сказанное обманом. Но теперь спи, Балам. Оставайся здесь, в моем доме. Завтра я разбужу тебя рано, потому что нам нужно будет поговорить. — Белый Нетопырь обнял своего ученика. — Как именно будут развиваться события в ближайшие дни, сильно зависит от нас обоих.
26
Древний город майя Караколь, 2001 год
С того момента как их автомобиль въехал в Караколь, Николь охватило какое-то неопределенное ощущение, которое она ни тогда, ни потом не смогла объяснить. Но чувство было реальным, сильным и затрагивало все ее тело. Позже она призналась Жану, что это было похоже на внезапный контакт с чем-то почти осязаемым, окутывавшим ее, одновременно духовным и физическим, необычайно сильным и властным, непостижимым для человеческого разума. И у нее также появилось ощущение дежа вю, когда она осматривала развалины метрополии, простиравшиеся перед ней. Хулио, Аугусто, а также Ги говорили с ней о Караколе и о его большой пирамиде, но теперь она была в состоянии ощущать город как нечто живое, могла представить себе его высокие горделивые здания и наконец-то услышала пульс жизни тысяч его обитателей.
Жан заметил, как она вздрогнула, и спросил ее взглядом, что с ней. Николь кивнула, как бы отвечая «ничего», но крепко сжала его руку и прижалась щекой к его плечу.
Эспланада, на которой они остановились, была чистой, полностью свободной от сорняков. Архитектурный ансамбль производил впечатление тщательно ухоженного. Большая пирамида — «небесный дворец» — возвышалась неподалеку, и, глядя на нее, Николь перестала сомневаться в том, что они прибыли к месту назначения.
Она встретилась взглядом с Аугусто Фабрисио, опиравшимся на дверцу автомобиля, из которого он только что вышел. Казалось, маленькие глазки гватемальца загорелись странным светом, и что-то подсказало Николь, что им также овладело это неясное ощущение. Казалось, мужчина прочитал мысли девушки и улыбнулся ей, однако сразу же его взгляд обратился в сторону Кааны. Огромная серая пирамида жила собственной жизнью.
Николь видела фотографии Караколя, большинство из которых сделали археологи в процессе очистки и реставрации строений, и ей пришлось признать, что была проделана огромная работа, возымевшая значительные результаты. Место, полностью захваченное сельвой, больше похожее на огромную груду земли, чем на дело рук человеческих, превратилось в хорошо ухоженную ровную площадку, покрытую зелеными газонами, на которой отдельные строения смотрелись просто великолепно. Но девушку интересовала только пирамида, чья вершина едва слышно звала к себе.
Она увидела, что Аугусто Фабрисио и Хулио Ривера оживленно беседуют с человеком, подошедшим к ним, которого они, похоже, хорошо знали. Жан находился возле нее, с изумлением рассматривая впечатляющее строение.
Оба археолога распрощались с собеседником, пожав ему руку, и поспешно направились к Жану и Николь. Они были чем-то сильно удивлены.
— Он был здесь! — воскликнул Хулио Ривера. — Ги был здесь вчера утром.
— Но странно, что он появился здесь один, — продолжил Аугусто Фабрисио. — Эрнандес, ответственный за комплекс, только что нам об этом рассказал. Конечно, он не знает, ждал его кто-то или нет, потому что тот явился к нему в офис, но он уверен, что Ги в одиночестве поднялся на вершину пирамиды.
— Но он был ранен? — перебил Жан.
— Эрнандес посмотрел на нас с удивлением, когда его об этом спросили. Он ответил, что не заметил ничего необычного. Хотя, возможно, Ги был несколько возбужден. Они знают друг друга уже давно.
— И что он там наверху делал?
— Эрнандес не в курсе. Ги попросил Эрнандеса выставить щит с объявлением, запрещающим посетителям забираться на вершину, потому что ему нужно было кое-что проверить, как он сказал.
— Да, — вмешался Хулио, — и этот человек очень расстроился, потому что Ги даже не зашел попрощаться. Вечером сам Эрнандес взобрался на Каану и увидел, что тамникого нет. Он убрал щит с объявлением.
— Однако сейчас он вернулся, чтобы поставить его обратно. — Фабрисио позволил себе улыбнуться. — Мы сказали ему, что на этот раз мы хотим взглянуть на вершину Он, должно быть, думает, что мы все сошли с ума.
— Но он не задавал вопросов, — добавил Хулио. — Настоящий профессионал.
— И никто не видел, как Лаланд уезжал? Он приехал навнедорожнике?
— Эрнандес больше ничего не знает. Мы также не Хотели задавать слишком много вопросов, поскольку предполагается, что нам должно быть известно местонахождение Ги.
— А дальше что?
— Он попросил дать ему двадцать минут, чтобы выставить щит с объявлением и выпроводить людей с вершины пирамиды. А пока мы можем что-нибудь выпить. Тут естьочень хорошее кафе.
Николь нехотя кивнула. Больше всего она сейчас желала подняться на крышу «небесного дворца». Казалось, Фабрисио ее понимал, поскольку нежно подмигнул ей, пожав при этом плечами.
Группа исследователей находилась у самой вершины: Николь, Жан, два археолога и Пьер, который со своей тяжелой камерой на спине уже задыхался. Они добрались до первой площадки, расположенной приблизительно на середине высоты пирамиды и служащей для того, чтобы посетители могли перевести дыхание. Когда Николь посмотрела вниз, у нее началось сильное головокружение. Она удивилась крутизне лестницы. Девушка с силой вцепилась в Жана, думая при этом, каким трудным для нее будет спуск.
