Ягуар снова поднялся на все четыре лапы, но уже не успевал остановить безжалостную атаку насекомого. Его хвост с невероятной скоростью вонзился в тело девушки, и жало проникло глубоко в ее плоть. Рот Синей Цапли открылся в немом крике боли, и Балам понял, что в этом странном мире не существовало звуков.
Теперь уже ягуар набросился на скорпиона, изо всех сил ударив его лапой. Мощный толчок отбросил насекомое на несколько метров назад, и у Балама появилось время, чтобы помочь своей спасительнице. Синяя Цапля попыталась улыбнуться, чтобы скрыть боль, терзающую ее, в то время как одну руку она прижимала к ране, зияющей у нее в боку.
Балама охватила неудержимая ярость, и он повернулся к скорпиону, намереваясь разделаться с ним, но в этот момент ярчайший свет заставил всех остановиться.
У этого свечения не было конкретного источника, но оно было направлено на летучую мышь, находившуюся не очень далеко от них. Животное сияло в ореоле голубоватого света, окутывавшего не только его, но и нефритовую маску, которую оно сжимало в своих лапах. Летучая мышь и ее добыча были обращены лицом к ним, и черные провалы маски показались юноше глазами, смотрящими на него с немым упреком.
И время остановилось. Подобно занавесу, опускающемуся после представления, тьма внезапно завладела этим миром, и Балам вновь испытал уже знакомое ощущение падения в бездонный колодец.
И снова перед ним возникли стены камеры, залитые слабым лунным светом. Балам спросил себя, не было ли все происшедшее лишь сном, потому что за окном все еще синела ночь и светлый прямоугольник на полу оставался примерно на том же месте, где он его запомнил.
Но тут он почувствовал боль в позвоночнике, там, куда его предательски ударил скорпион, и он также совершенно четко помнил летучую мышь, держащую нефритовую маску. И выражение удивления и боли на лице Синей Цапли…
Он сказал себе, что должен выйти отсюда как можно скорее и выяснить, что случилось с девушкой. И ему также нужно было поговорить с Белым Нетопырем. И встретиться с Никте, дабы сказать ей, что с ним все в порядке. И что он ее любит…
Он снова в ярости прошелся по камере, понимая, что даже его огромной силы не хватит на то, чтобы выбить дверь, удерживающую его взаперти. Его человеческое тело все еще сидело на циновке, боком ко входу в камеру. Балам посмотрел на него и снова задумался о том, насколько же безвыходно его положение: даже если ягуару удастся сбежать, ему придется вскоре вернуться, чтобы вселиться в это неподвижное тело.
И он почувствовал, что впадает в отчаяние.
Но в это время какой-то шум заставил зверя насторожиться. Это были шаги нескольких человек, и они приближались к камере. Ягуар осмотрелся и в конце концов притаился возле двери так, чтобы она, распахнувшись, закрыла его собой.
32
Город майя Тикаль, 628 год н. э.
Шаги замерли перед камерой, и ягуар теперь знал, что за дверью стоят двое. Он смог различить кислый запах, присущий только человеческим существам.
Он услышал, как отодвинулся засов, и потом дверь открылась, совсем чуть-чуть, ровно настолько, чтобы позволить пришедшим заглянуть внутрь камеры. Потом тяжелая деревянная дверь продолжила свое медленное движение, пока проход не стал свободным.
Два человека возникли перед ягуаром, и, хотя они стояли к нему спиной, он без труда узнал одного из них: Черного Света он бы не перепутал ни с кем. Сопровождавший его воин мог быть одним из тех, кто задержал Балама. В руках у них были короткие мечи с обсидиановыми лезвиями, и они крепко сжимали их, готовясь нанести удар.
Некоторое время они пребывали в нерешительности. Без сомнения, их удивило отсутствие реакции у заключенного, но потом Черный Свет кивком указал на циновку.
И Балам понял, что он должен действовать немедленно, потому что на карту была поставлена его собственная жизнь, хотя его бездыханное тело и не осознавало этого.
Он вмиг оценил положение и решил напасть сначала на воина, сопровождавшего сына Большого Скорпиона. Высокий и сильный, он мог стать серьезным противником, если его не захватить врасплох. Зверь почувствовал в своей пасти привкус, предвещающий близость боя, и с легкостью, изумившей его самого, набросился на свою добычу.
Через несколько секунд все было кончено: оба человека простерлись на полу камеры со свернутыми шеями. Черный Свет встретил свою смерть с выражением лица, отражавшим непонимание и страх; он бросил последний взгляд на неподвижное тело Балама. И лишь когда уже было поздно, он вспомнил о своем мече, однако тот так и не пригодился ему, атакованному неистовым зверем сельвы.
Ягуар смотрел на трупы, расхаживая кругами по камере, стараясь подавить свой инстинкт и забыть вкус крови, который все еще ощущал на языке.
Он выглянул за дверь, чтобы проверить, не идет ли кто-нибудь еще. Но он увидел только длинный коридор, по которому его сюда привели, и не было слышно шума, свидетельствовавшего о присутствии людей.
Если бежать, то сейчас. И он мысленно поблагодарил богов за ту возможность, которую они ему предоставили.
Он подошел к своему телу и успокоил свою душу, готовя ее к возвращению. Он старался не смотреть на себя, зная по опыту, что потом его будет преследовать неприятное, беспокоящее ощущение.
Вскоре уже человеческие глаза Балама осматривали знакомый интерьер камеры, пока его члены восстанавливали подвижность. От тела ягуара, как это всегда происходило, не осталось ни малейшего следа, хотя молодой майя уже воспринимал это как нечто само собой разумеющееся.
Он еще раз посмотрел на трупы и не испытал никакой жалости к Черному Свету. Ему не нужно было напоминать себе, что несколько мгновений назад принц вошел в эту камеру, намереваясь убить его, да и вообще, сыну короля Наранхо гак и не удалось заставить Балама поверить в те теплые чувства, которые он якобы испытывал к нему.
Он убедился, что в мешочке, доставленном летучей мышью, еще осталось немного жидкости, и снова запечатал его восковой пробкой, а потом спрятал в своей одежде, предполагая, что, возможно, он ему еще понадобится.
Подняв с пола меч, принадлежавший воину, который сопровождал принца Наранхо, Балам подумал, не надеть ли и плюмаж, отличавший воина как члена Ордена Орлов Наранхо. Но затем решил, что лучше всего будет скрыться незамеченным и что ночью никто не будет всматриваться в цвета перьев, а кроме того, они могут привлечь к нему ненужное внимание.
Он дважды глубоко вздохнул, с силой сжал рукоятку меча и направился к двери. Стоя в коридоре, он попытался вспомнить путь, по которому его привели сюда. Ему придется пересечь дворик, прежде чем подойти ко входу во дворец. А там. без сомнения, будет часовой. Если кто-нибудь попытается задержать его, он побежит гак быстро, как только сможет, рассчитывая, что близлежащие заросли послужат ему укрытием.
Царила полная тишина, подтверждал его догадку, что Черный Свет намеренно выбрал для его заключения уединенное и пустынное место.
