Гринвич просунул подписанный протокол с изложением обстоятельств дела в узкую щель в стекле. Мировой судья – его звали Николас Гаррисон, судя по табличке на столе, – оказался широкоплечим, круглолицым здоровяком в бифокальных очках в черной проволочной оправе. Отодвинув в сторону папку с делом, он взял в руки протокол, составленный патрульным. Бросив взгляд на Карен, он коротко кивнул Гринвичу, который стоял у нее за спиной и чуть справа.
– Добрый вечер, ваша честь. У меня здесь статья восемнадцать двести пятьдесят семь, пункт второй, домашнее насилие. Потерпевший Дикон Такер. Подозреваемая – Карен Вейл, специальный агент ФБР. Мистер Такер заявляет, что мисс Вейл явилась к нему домой, а когда он попросил ее удалиться, впала в неистовство и ударила его каблуком в лицо…
Карен шагнула вперед.
– Все было совсем не так…
– Одну минуточку, агент Вейл, – прервал ее Гаррисон. Голос его из-за стекла звучал искаженно, с металлическим оттенком, но нахмуренный лоб и воздетый указательный палец не оставляли сомнений в его намерениях. – У вас еще будет возможность изложить свою версию событий. – Он повернулся к Гринвичу. – Продолжайте.
– Получив удар в лицо, мистер Такер упал. Он утверждает, что после этого мисс Вейл дважды пнула его в грудь. Затем она покинула место преступления, а потерпевшего в карете «скорой помощи» доставили в пресвитерианскую больницу штата Вирджиния с многочисленными переломами ребер. Его выписали оттуда четыре часа назад, после того как он прошел курс лечебных процедур.
Судья откинулся на высокую спинку стула.
– Что-нибудь еще?
– Компьютер показал наличие ПС-42 в деле, датированном восемнадцатью месяцами ранее.
– Та же самая жалоба?
– Да, сэр.
– Что такое ПС-42? – встрепенулась Карен.
Гаррисон снял очки и наклонился к ней.
– Это то, что называется «подозрительное событие». Если между супругами происходит ссора с применением насилия, а доказательств для производства ареста недостаточно, инцидент просто фиксируется в деле, но никаких действий по нему не предпринимается.
Судья вновь водрузил очки на нос и, открыв папку, принялся перелистывать страницы. Вытащив какой-то документ, он стал внимательно изучать его.
Карен нервно переступила с ноги на ногу. Восемнадцать месяцев назад. Тогда Дикон ударил ее кулаком в лицо, а она в ответ огрела его чугунной сковородкой, да так удачно, что рассекла ему лоб. Он вызвал полицию в надежде, что ее арестуют. Но из-за того, что и Карен смогла предъявить физические доказательства причиненных ей увечий – распухшая и кровоточащая губа, – а свидетелей, естественно, не нашлось, офицеры полиции не смогли установить главного виновника и, соответственно, ничего не предприняли.
– В общем, – сказал мировой судья, не отрывая глаз от бумаги, которую держал в руках, – похоже, здесь прослеживается явная склонность к насилию, агент Вейл. – Он медленно поднял голову и встретился с нею взглядом. – Вы имеете что-нибудь сказать?
– Имею, ваша честь. Инцидент, случившийся восемнадцать месяцев назад, был инспирирован моим бывшим супругом. Он ударил меня, а я в ответ вынуждена была схватиться за сковороду. Я забрала сына, и в тот же вечер мы ушли от него. На следующее утро я подала на развод. Сегодняшнее происшествие стало логическим продолжением того, что произошло несколько дней назад.
Дикон Такер набросился на меня…
Мировой судья приподнял брови.
– Вот как. И в деле имеется ваше заявление об этом?
– Нет, ваша честь. Я не стала писать на него заявление в полицию. Мне, безусловно, следовало сделать это, но он ударил меня так, что я потеряла сознание и не могла мыслить связно. Но сразу же после этого случая я рассказала обо всем детективу Полю Бледсоу, и он сможет подтвердить мои показания.
Гаррисон отвел глаза, и Карен сочла это дурным знаком.
– Поль Бледсоу – хороший детектив, но ведь он не был непосредственным свидетелем происшедшего. Я уверен, что вы понимаете это, агент Вейл.
Разумеется, я понимаю, но от этого не легче. Когда же закончится этот кошмар?
– Теперь что касается инцидента, который имел место сегодня утром. Дикон заманил меня к себе в дом якобы для того, чтобы я забрала учебник сына. Он отказался сам передать книгу в школу…
– Говорите по сути, пожалуйста.
Судья начинал терять терпение, еще один плохой знак.
– Мы поссорились, ваша честь, и вышли из себя. Он злорадствовал и торжествовал…
– В соответствии с показаниями присутствующего здесь офицера Гринвича, – прервал ее мировой судья, перебирая бумаги в поисках нужного документа, – вы утверждаете, что действовали в пределах самообороны. Но разве он ударил вас?
– Когда я поняла, что он не собирается отдавать мне книгу, то повернулась, чтобы уйти. Мне не хотелось затевать с ним ссору. Он схватил меня за руку, потянул и… Я ударила его.
Гаррисон вздохнул.
– Я не судья, участвующий в рассмотрении дела, и это не судебное заседание, агент Вейл. Моя цель заключается в том, чтобы установить вероятную причину, и, полагаю, у меня для этого есть достаточно оснований. Вы попали в очень неприятное положение.
Надеюсь, что оно разрешится к вашему удовлетворению.
Карен напряглась, глядя, как мировой судья поставил свою подпись под документом, а потом сунул его в прорезь.
– Офицер, можете забрать ордер.
Гринвич взял бумагу, расписался на ней и протянул ее Карен.
– Ваша честь, от имени пострадавшего я вынужден просить ордер на предупредительное заключение.
– Ордер на предупредительное заключение? Против меня?
Гаррисон поднял на Карен безразличный взгляд.
– Агент Вейл, когда вы внесете залог и снова окажетесь на свободе, я должен быть уверен, что вы не отправитесь прямиком в дом бывшего супруга и не вышибете ему мозги.
Честно говоря, именно так она и собиралась поступить. Но высказать свое желание вслух означало навлечь на себя огромные неприятности вдобавок к уже имеющимся.
– Я не намерена делать ничего подобного. Я собираюсь держаться от него как можно дальше.
Очевидно, колебания Карен не остались незамеченными Гаррисоном, который, покачав головой, заметил:
– На мой взгляд, вы помедлили с ответом, агент Вейл. Я почти уверен, что вы не намерены делать глупости, но вы носите пистолет и умеете с ним обращаться. Кроме того, у вас крайне натянутые отношения с бывшим супругом и вы уже продемонстрировали мне склонность к насилию при удобном случае. Я сыграю на вашей стороне, агент Вейл, хотя и сомневаюсь, что вы будете благодарны мне за помощь.
Гаррисон достал из стола очередной бланк, подписал его и передал Гринвичу.
