Из трубки эхом послышался озабоченный женский голос («Лайла аль-Мадани», – предположил Халифа), затем израильтянин что-то гаркнул и продолжил говорить в телефон:
– В доме Хота точно ничего нет?
– Точно, – отозвался Халифа. – Я каждый дюйм пронюхал.
– В саду?
– Тоже нет.
– А…
– И в машине. И в гостинице. И в бывшем доме в Александрии, там местная полиция уже все проверила. Здесь ничего нет, Бен-Рой. Во всем Египте ее нет.
– Да ты, наверное, плохо ищешь!
– Я ищу как могу. – Терпение Халифы было на исходе. – Говорю тебе, искать надо не тут.
– А ты не говори, а ищи!
– Ты просто не слушаешь меня. За три дня я не обнаружил ни единого следа, ни единого упоминания. Тебе мало? Может, ты хочешь, чтобы я весь Луксор перекопал?
– Если будет надо – перекопай! Мы обязаны ее найти. Мне необходимо…
Израильтянин осекся, словно спохватившись, что едва не сказал то, чего не следовало. Повисла короткая пауза, затем он продолжил, пытаясь не повышать голос:
– Ты же все сам знаешь. Так что продолжай искать.
Египтянин беспомощно махнул рукой. Все равно что каменную стену убеждать! Он сдержался и пробормотал: «Да, да, посмотрю, что еще можно сделать», затем потянулся вперед, собираясь положить трубку.
– Да, а что за книжка-то? – спросил он вдруг.
– Что?
– Ты сказал, у брата Шлегель есть какая-то книга.
Вопрос поставил израильтянина в тупик. На секунду установилось молчание, затем отдаленно послышался отрывистый диалог, после чего раздался такой визг, что Халифа отдернул трубку подальше от уха. Визг был похож на пронзительный скрежет шин резко тормозящей на повороте машины?
– Что такое?
– Я перезвоню! – крикнул израильтянин в трубку и сразу затем, обращаясь к Лайле: – Какого черта…
На этих словах связь прервалась.
Иерусалим
Молодой человек осторожно пробирался среди заброшенных построек, в правой руке крепко держа вещевой мешок, часто останавливаясь, чтобы проверить, не следят ли за ним, – излишняя осмотрительность, учитывая, что последние жители покинули квартал пять месяцев назад, да и, кроме того, находился он на самой окраине города. Обойдя сваленные в кучу шлакобетонные блоки и перепрыгнув через канаву с криво торчащими ржавыми прутьями, парень встал перед большим перевозочным контейнером с закрытой на висячий замок дверью. Тревожно оглянувшись по сторонам и удостоверившись, что на всем пространстве вокруг нет ни души, он достал из мешка ножовку по металлу и начал пилить замок. Разделавшись с замком, открыл дверь и вошел в душное пыльное помещение, провонявшее дегтем и плесенью. Подойдя к мятому брезенту в углу, он тщательно спрятал под ним мешок, постаравшись придать брезенту прежний вид. Затем, выйдя наружу, молодой человек закрыл дверь и повесил новый замок, после чего, еще раз осмотревшись, достал из кармана ключ и зарыл его в песок рядом с левым краем контейнера. Покончив с делами, он заспешил обратно; кисточки талита катана развевались по ветру, точно усики актинии.
Иерусалим
– Какого черта вы не сказали нам раньше?
– А вы спрашивали? – не оборачиваясь, бросила Тильда Ниссим, быстрым шагом направляясь по коридору в сторону палаты Исаака Шлегеля. – Я хоть и психиатр, но чужие мысли читать пока не умею. И пожалуйста, следите за своими словами!
В другой раз Бен-Рой, наверное, обложил бы ее четырехэтажным матом, но сейчас сдержался и лишь недовольно пробурчал что-то под нос. Лайла ускорила шаг, нагоняя врача.
– Вы сказали, сестра передала ему книгу, перед тем как уехала в Египет?
Ниссим кивнула, с трудом обуздывая охватившее ее раздражение.
– Госпожа Шлегель прибыла сюда по пути в аэропорт. Она просидела с ним всего пятнадцать минут, отдала книгу и уехала. Больше он ее не видел. И с тех пор он все время держит книгу при себе.
– Черт возьми! – пробормотал за спиной у доктора Бен-Рой, злобно посмотрев на ее затылок.
Дойдя до палаты Шлегеля, Ниссим, не останавливаясь, повела их дальше, к ряду стеклянных дверей в конце коридора, коротко объяснив, что в эти часы ее пациент любит сидеть на солнце. Лайла и Бен-Рой вышли наружу и стали по ступенькам взбираться наверх, сначала через японский сад с цветущей геранью и фиолетовой лавандой, затем по узкой каменистой тропинке к центру больничного корпуса. Там, вокруг поросшего травой холмика, раскинулся целый лес сосновых деревьев, насыщавших воздух пряным ароматом шишек и создававших атмосферу гармонии и спокойствия. Ниссим кивнула в сторону одинокой фигуры на бетонной скамье и, сурово взглянув на Бен-Роя поверх очков, скрылась. Они подошли к скамье, Бен-Рой встал сзади старика, Лайла присела рядом с ним. Книга, как и всегда, лежала у Шлегеля на коленях.
– Здравствуй еще раз, Исаак, – сказала Лайла, мягко положив ладонь ему на плечо. Она подождала немного и спросила: – Можно нам посмотреть твою книгу? Ну, которую Ханна оставила. Ты не против?
Она волновалась, думая, что он испугается и не захочет отдавать книгу. Вопреки ее опасениям Шлегель облегченно вздохнул, словно освободившись от тяжелого груза, и медленно поднял руки, позволив взять книгу с коленей. Бен-Рой наклонился вперед и вытянул шею.
На мятой бумажной обложке с простым контурным рисунком сосны на зеленом фоне было написано по-английски: «Летние прогулки по национальному парку Берхтесгаден». Лайла удивленно посмотрела на Бен-Роя и открыла страницу с содержанием книги.
В книге рассказывалось о десяти маршрутах, причем рядом отмечалось название соответствующей тропинки (Кенигзее, Вацманн, Вайсс-Танне) и цвет, которым она маркировалась. Последний маршрут – Хоэр Гролль – был отмечен желтым цветом.
– Смотри на желтое, – прошептала Лайла, и сердце ее заколотилось.
Бен-Рой ничего не сказал, но обошел скамейку и сел подле палестинки. Она стала быстро листать книгу.
– Тропа Хоэр Гролль, – произнесла она, дойдя до нужного раздела, и положила книгу на колени.
Описание маршрута предварялось чернильным рисунком, в данном случае горы с плоской, скалистой вершиной, вправо от которой уходил круто изогнутый спуск, заканчивавшийся обрывом с маленьким домиком на самом его краю. Далее следовали основные факты о маршруте («длина– 19 км, время прохождения —5—6 часов; уровень сложности – 3 из 5 возможных»), карта со змеевидной пунктирной линией и шесть страниц текста, в подробностях описывающего все достопримечательности тропинки. На четвертой странице раздела последний параграф был выделен на полях жирной карандашной линией. Лайла вслух зачитала этот отрывок:
– «Перейдите через дорогу и поверните в обратном направлении, обойдя заброшенную водонапорную станцию. Через тридцать минут восхождения по местами крутому склону вы окажетесь у входа в заброшенный солевой рудник Берг-Ульмверк (подробнее о традиции соледобычи в регионе см. Предисловие, стр. 4). При хорошей видимости видна величественная вершина Хоэр Гролль (2522 м), справа – крыша и радиомачта бывшей резиденции Гитлера „Кельштайнхаус“, или „Орлиное гнездо“ (см. вставку). Внизу открываются изумительные виды на Оберзальцбург, Берхтесгаден и долину реки Берхтесгаденер Ахе. Далее тропа сворачивает влево и проходит мимо небольшой пирамиды из камней (см. вставку)».
