– Нет, спасибо, – ответила Лайла.
– Может, спиртное?
– Так рано я обычно не пью.
На лице Топпинга проступило удивление, словно он никогда не проводил связи между временем суток и принятием спиртного, но, решив не развивать тему, достал из холодильника бутылку «Будвайзера» и сел напротив.
– Вы правда только что из Иерусалима? Или просто хотели вызвать во мне чувство вины?
Она уверила его, что это чистая правда.
– В таком случае мне есть чем гордиться, – сказал он, усаживаясь напротив. – Половина моих студентов не могут дойти до меня из соседнего блока.
Он глотнул пива и, вытянув ноги, опять посмотрел на нее.
– Ну и что же вас интересует?
Их глаза встретились на мгновение, и Лайла еще раз отметила, как он красив. Она наклонилась к сумке и достала записную книжку вместе с ручкой.
– Пару недель назад вы делали доклад, – сказала она и вытащила из рюкзака скомканную распечатку с сайта исторического общества колледжа Сент-Джонс. – «Вильгельм Короткий и тайна Кастельомбра». – Лайла положила ногу на ногу и разгладила распечатку. – Я пыталась поподробнее узнать об истории Кастельомбра для статьи, которую сейчас готовлю, но в Интернете практически ничего нет на этот счет. В общем, из вашего доклада я поняла, что вы единственный, кто мог бы мне помочь.
Топпинг поднял брови, словно не веря ее словам.
– И только за этим вы приехали сюда?
– Ну, если бы у вас был телефон или хотя бы электронная почта, мне было бы проще.
Он улыбнулся, негласно признавая ее правоту, и выпил еще пива.
– Сразу хочу вам сказать, что этот доклад не серьезное научное исследование, а так, развлечение и аттракцион для широкой публики. Область моих профессиональных интересов – складывание культурной идентичности в средневековом Лангедоке. Работаю преимущественно с материалами инквизиционных протоколов тринадцатого века. А ко всем этим загадочным сокровищам и слухам о нацистских археологах я отношусь с изрядной долей иронии. Хотя, – он задумчиво посмотрел на полупрозрачную бутылку, – этот случай действительно интересный. Даже очень.
Профессор ненадолго погрузился в свои мысли, затем, покачав головой, обратился к Лайле:
– Так что вы все-таки разведали?
Она дала ему лист со сделанными вчера записями.
– Честно говоря, – сказал Топпинг, пробегая глазами по записям, – не думаю, что могу добавить что-то существенное. Как я уже сказал, плохо во всем этом разбираюсь. А даже если бы и… – Он отдал листок и, заметив разочарование, проступившее у нее на лице, быстро поправил себя: – Но если вас интересует исторический контекст, тут мои знания, пожалуй, могут пригодиться. В конце концов, проделав такой путь, вы просто не можете уехать ни с чем.
Профессор встал и подошел к рабочему столу.
– Вы там когда-нибудь бывали? – спросил он, роясь в стопках бумаг. – В Кастельомбре?
Лайла отрицательно покачала головой.
– Зря, туда стоит съездить. На первый взгляд ничего особенного: от замка, собственно, кроме оконного проема да обвалившихся стен, ничего не осталось. Но есть при этом, знаете ли, какая-то неповторимая атмосфера. Когда бродишь по заросшим дерном руинам, на душе становится печально, охватывает странная тоска. «Замок теней» – так переводится его название. Ага, нашел!
Он выхватил из кипы связку прошитых дыроколом бумаг.
– Наброски к докладу, – пояснил Топпинг.
Он быстро просмотрел их, присев на край стола, отчего и без того неустойчивая кипа съехала и листы бумаги веером рассыпались по полу.
– Итак, приступим, – сказал он, не обращая внимания на бумажный обвал. – Еще в конце одиннадцатого века Кастельомбр был ничем не примечательным имением, каких сотни в Лангедоке. Источников с той поры – раз-два и обчелся: пара лаконичных грамот, еще одно или два завещания – вот, собственно, и все. Из них можно судить, что владетели Кастельомбра – мелкие феодалы, вассалы графов Фуа. Однако примерно с 1100 года ситуация кардинально меняется.
Лайла присела на край кресла, наклонившись вперед к профессору. По спине ее побежали мурашки: именно около 1100 года, как она выяснила в ходе своих изысканий, Вильгельм де Релинкур раскопал таинственное сокровище под храмом Гроба Господня и послал его своей сестре в Кастельомбр.
– Впрочем, источники и здесь крайне скудны, – продолжил Топпинг. – Несколько романсов трубадуров, пара беглых упоминаний в хрониках. Самая ценная информация содержится в двух письмах еврейского ученого Раши, современника событий. Не хочу отвлекать ваше внимание частностями, так что выделю самое главное, то, в чем сходятся все источники: с начала двенадцатого века Кастельомбр начинает привлекать внимание, причем от года к году всеобщий интерес только растет. Чем же это объясняется? И на этот вопрос источники отвечают единогласно: в замке хранится потрясающее сокровище несравненной силы и красоты.
Снова у Лайлы по спине пробежали мурашки, сильнее, чем в первый раз. «Сокровище несравненной силы и красоты» – точно такие же слова были и в письме де Релинкура.
– Известно, что это было? – спросила она, стараясь сдержать волнение.
Топпинг покачал головой:
– Нет. Источники очень туманны. Некоторые авторы называют этот объект «Lo Tresor», то есть «сокровище», другие просто говорят о тайне, не уточняя, что же это за тайна.
Он допил пиво и швырнул пустую бутылку в стоявшую в паре метров от кресла корзину, куда она, описав параболу в воздухе, с грохотом рухнула.
– Хотя точных описаний у нас нет, две вещи все же не вызывают сомнений. Во-первых, предание тесно связывает этот мистический объект с Эсклармондой Кастельомбрской, женой графа Раймонда III. За ней осталась слава хранительницы или покровительницы. Во-вторых, по всей видимости, вещица имела огромное значение для иудеев. Уже в 1104 году, согласно Раши, Кастельомбр посещают главы основных еврейских общин Тулузы, Безье, Нарбонна и Каркассонна. В 1120-м до замка добираются еврейские паломники аж из Кордовы и Сицилии. Ну а к 1150 году Кастельомбр уже самый настоящий центр иудейских паломничеств и каббалистики. Должен еще раз повторить, что источников крайне мало. Но даже при такой скудной информации совершенно ясно, что в Кастельомбре в этот период происходило что-то из ряда вон выходящее.
– А потом?
Топпинг вздохнул:
– К сожалению, с середины двенадцатого века источники хранят молчание. Единственный документ из написанных после 1150 года, где фигурирует название «Кастельомбр», – «Хроника Гильома де Пелисона». В ней описывается, как в 1243 году, во время Крестового похода против катаров, замок был до основания разрушен, род Кастельомбров истреблен, а их владения распределены между семьями других феодалов. Но о сокровище или тайне – если вам угодно это так называть – ни в «Хронике», ни где бы то ни было еще больше не говорится.
