– Вот я и предложила «секретную комнату», сама в детстве так говорила: «Мамочка, мне нужно в секретную комнату». Не знаю почему, но Томми долго смеялся.
Дэнни рассмеялся и пообещал чуть позже привезти продукты и готовые обеды, чтобы можно было разогревать в микроволновке. Он поинтересовался, не нужно ли Дебби чего-нибудь; та лишь головой покачала, продолжая нажимать на кнопки. Вот тебе и пустоголовая болтушка! Дэнни чувствовал, что девушка чего-то недоговаривает, но расколоть ее не удавалось. Через несколько минут Картер объявил, что ему пора.
– Ты ведь строитель?
– Угу.
– Спросить хотела… – Дебби закусила губу. – Это его сын, да? Твоего босса?
Дэнни похолодел.
– Как ты догадалась?
Она нагнулась к магнитоле, длинные волосы закрыли лицо.
– Не важно.
– Дебби! – настойчиво проговорил Картер. – Как ты догадалась?
– Знаешь… – девушка по-прежнему не смотрела на Дэнни, – я и раньше помогала Эвану. Он послал меня за тобой следить, – вздохнула она.
Тут Дэнни осенило – вот почему лицо Дебби показалось ему знакомым! Он заметил ее на соседней скамье в зоопарке, когда они с Карен говорили о детях и планировали будущее… Совершенно ничего общего с тем, что происходит сейчас.
– Тогда я тебя не знала, – оправдывалась Дебби. – Мы с ним…
– Ничего страшного, – кивнул Картер.
– Правда? – Дебби покраснела, как девчонка.
– Это совершенно не важно. Спасибо, что сказала.
Улыбнувшись, Дебби нажала на дверную ручку.
– Значит, до скорого?
Дэнни кивнул, она вышла из машины и направилась к трейлеру. Картер открыл окно.
– Эй! – Он замялся, не зная, что сказать, чтобы она его правильно поняла. – Мне нравится твоя машина.
– Правда?
– Правда. Она на тебя похожа.
– Чем же я похожа на развалюху восемьдесят третьего года выпуска?
– Тем, что первое впечатление оказывается неверным.
Улыбка у Дебби получилась искренней, доброй, без капли притворства.
Может, у Дэнни больше союзников, чем он предполагал.
Глава 26. Книга с конца
Инспектор Нолан любил свою работу. К каждому расследованию он подходил по-хозяйски, работал над делами по велению души и сердца. Ему нравилось читать благодарность в глазах людей, которые прежде не доверяли полиции. Он наслаждался осознанием того, что его стараниями мир становится лучше. Обывателю этого не понять.
Но были моменты, которые он ненавидел: неожиданное узнавание знакомого в выловленном из реки утопленнике, напряжение перед броском в заведомо опасную ситуацию, с которой надо разобраться.
Тяжелые тучи с грязно-серыми животами грозили пролиться на заправку ледяным дождем.
Синий «форд» оставили у заброшенных колонок. Мэтьюз обошел строение, параллельно разглядывая улицу. Как здесь можно жить? Нолан думал, что адрес фальшивый, но, заглянув в окно, разглядел высокий деревянный шкаф с зеркалом и разобранную постель.
Вчера, прежде чем уйти с так называемого места преступления – река, как обычно, путала все карты, – полицейские заметили, что трупные пятна сосредоточены на спине. Когда сердце останавливается, сила тяжести увлекает кровь вниз. Если бы Коннелли застрелили на берегу, а потом столкнули в воду, кровь вряд ли бы распределилась так равномерно. Значит, его убили в другом месте, а в реку сбросили позже.
Убийство могло произойти где угодно. В задачу полиции входит проверка всех, даже самых очевидных вариантов. Патрик жил на заброшенной заправке, и там вполне могла обнаружиться лужа запекшейся крови или убийца, торопливо заметающий следы.
Для копа главное – не терять бдительности.
– Ну, вперед? – ощущая прилив адреналина, спросил Шон. Мэтьюз кивнул и крепче сжал пистолет.
Нолан достал связку ключей, изъятую из кармана Патрика. Вместо брелока – грязно-серая кроличья лапка. Два ключа подходили по размеру, но один из них не соответствовал типу замка. Громко застучало сердце. Шон взял второй ключ, осторожно, зубец за зубцом, вставил в скважину и медленно открыл замок.
Убедившись, что Мэтьюз готов к действиям, Нолан стиснул в руке пистолет, распахнул дверь и скользнул внутрь. Мэтьюз вошел следом, спиной к стене, держа под контролем противоположный угол.
Жалюзи не пропускали солнечный свет. В просторной гостиной – разномастные глубокие кресла, телевизор. С плаката на стене смотрел Телли Савалас.
[21]
Пахло поп-корном и носками. Не меняя снайперской позы, Нолан обернулся. В глубине – полотняная ширма, за ней – кровать, которая видна через окно, рядом – дверь. Кивнув Мэтьюзу, Нолан шагнул за перегородку. Никого. Он повернулся к двери. Замка нет… Не распрямляясь, он резко толкнул дверь.
За дверью – гараж, единственное напоминание о заправочной станции. Бетонный пол покрыт выбоинами и царапинами, в центре грузовик-эвакуатор, перед ним – раскрытый ящик с инструментами. Помещение большое, с порога углов не разглядеть. Пора!
– Полиция! – поднимая ствол, крикнул Нолан. – Не двигаться!
Голос – первое оружие копа, гораздо важнее пистолета. Агрессивное поведение пугает людей, заставляет непроизвольно замирать. Мэтьюз вошел в гараж следом за напарником, выкрикивая стандартные полицейские предупреждения. Детективы двигались плавно и практически синхронно. Нолан заглянул под грузовик – вдруг там виднеются чьи-то ноги? Затем обежал его сбоку, прицелился в кузов. Кивнул: «Чисто». Мэтьюз метнулся в противоположный угол и проверил свою линию огня.
Шаги детективов гулким эхом разносились по гаражу. Шон физически чувствовал пустоту, как в квартире после возвращения из отпуска. Тем не менее для очистки совести они проверили кабину грузовика, маленькую уборную в глубине строения и все шкафы. Никого не обнаружив, Шон успокоился. Можно оставить снайперскую позу и убрать пистолет в кобуру.
– Гостиная или гараж?
– Гостиная, – выбрал Мэтьюз и вернулся в комнату.
Осторожно, стараясь ничего не задевать, Нолан двигался по гаражу: разбросанные по полу инструменты, брезентовые чехлы в углу. На верстаке – медальон святого Христофора. Наверное, человек может жить без церкви, но не без веры. Приемник: до наступления эпохи политкорректности такие называли «радиогетто». В туалете порядок: кафель и унитаз сверкают чистотой. На полу пятна, но в основном старые, от смазочных материалов.
Никакой тебе запекшейся крови…
Шон тихо выругался. Убийства бывают разные, но для детектива все они делятся на две категории: те, где есть свидетели и вещественные доказательства, и те, где их нет. При удачном стечении обстоятельств есть шанс раскрыть преступление в первые сорок восемь часов. Убийство Патрика, похоже, относилось ко второй категории. Тело пробыло в воде не меньше недели, и нашли труп только тогда, когда кишечные газы подняли его на поверхность. Убийца мог спокойно заметать следы – времени было предостаточно. От вещественных доказательств избавилась река. Если патологоанатом извлечет пулю из груди, то баллистическая экспертиза определит, из какого оружия убили Патрика. Осмотр самого вероятного места преступления – жилища Патрика – ничего не дал.
