Книга Днепровский вал, страница 7. Автор книги Влад Савин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Днепровский вал»

Cтраница 7

— И за что вы так американцев и англичан ненавидите, товарищ Лазарев? Союзники наши — пока что, — и помощь нам оказывают, не то чтобы решающую, но такую, без которой не обойтись — узкие места всякие. Нельзя нам сейчас с ними воевать; вы же так себя ведете, словно они и есть наши главные враги. Про «холодную войну» в вашей истории знаю, и очень может быть, что и здесь то же случится, года через три-четыре. Что плохого вам американцы сделали, если для вас они большие враги, чем немцы, с которыми ваш дед воевал? Отвечайте!

— Товарищ Сталин, сам я с американцами дело не имел, но со многими людьми разговаривал, кто с ними и общались близко, и работали вместе. И конечно, судил по тому, что они в нашем мире творили. Вынес из этого стойкое мнение, что они, по сути, такие же фашисты, как Гитлер. Может, в этом времени они пока другие, не знаю. Но в нашем мире они были именно такими, что Британия, что США.

— Интересно, товарищ Лазарев. А как же их «демократия», «права», «общечеловеческие ценности»? Так они, кажется, говорили, в вашем времени?

— С оговоркой: для своих. У британцев и янки общее, что для себя, по их внутреннему убеждению, лишь они сами белые люди, ну а прочие соответственно. Разница лишь в том, что англичане — «аристократы», и говорить с низшим будут через губу. А янки — «демократы», могут и по плечу похлопать, и улыбнуться, но вот гнуть вас под свой стандарт будут с такой же железной хваткой. Поскольку внутри себя абсолютно уверены, что их правила, их ценности, их интерес — это абсолют. И если вы этого не понимаете, это ваши проблемы. И если вы даже от этого всего помрете, это необходимая жертва на пути прогресса. То есть по сути это тот же фашизм, лишь под косметикой и в белых перчатках — мы цветы, вы все для нас удобрение. Общечеловеческое же в их понимании это только и исключительно американское, строго соответствующее их правилам, а что в них не укладывается, то не имеет права существовать. Именно американцы в моем времени весьма активно навязывали свой образ жизни, свои ценности, свои законы всему миру — не останавливаясь перед убийствами, террором, организацией «цветных» революций, бомбардировками и прямой агрессией. Прочие европейские страны вели себя как-то более сдержанно, даже Германия, где после войны долго существовали всякие «организации ветеранов СС», а генералы открыто говорили о реванше, но я не припомню враждебных СССР политических акций со стороны официальных германских властей. Вот отчего я считаю янки, даже не британцев, нашим непримиримым врагом. Чтобы ужиться с ними в мире, надо стать американцем, а я этого категорически не хочу. И боюсь, что на одной планете нам с ними будет тесно.

— А опыт вашего «мирного сосуществования», «разрядки», как вы ее называли?

— Тогда, в начале девяностых, мы поверили, что они могут быть неагрессивны. Что «свобода», «демократия», «права человека» для них истинные ценности, а не отмычки к чужим карманам. Чего нам стоила эта ошибка, вы знаете. Политика «разрядки» означала лишь, что, не сумев добиться военного превосходства, без чего применять к нам политику силы было страшно, они сделали ставку на наше разложение изнутри, в чем и преуспели.

— Не так все просто, товарищ Лазарев. Вы ведь говорили, что были и внутренние причины?

— Да, были. И возможно даже, определяющие. Но внешнее влияние, безусловно, сыграло роль катализатора. Говоря упрощенно, лучше бы наши воры тащили в свои закрома, а не в чужие.

— Ворам, товарищ Лазарев, свободы не должно быть ни под каким видом. Особенно когда их действия имеют все признаки измены Родине. Что ж, мне понятна ваша позиция, будем думать, что делать с внутренней и внешней политикой после войны. А пока, что же делать с вами? В каком состоянии К-25?

— Корабль в Севмаше: планово-предупредительный осмотр после похода. Пока замечаний по технике нет. Экипаж готов выполнить любое задание.

— Готов — это хорошо, товарищ Лазарев. Если я правильно понял, основной функцией представителя органов госбезопасности в вашем экипаже было обеспечить применение ядерного оружия лишь с санкции Правительства СССР, во избежание тяжелых политических последствий? Мы не подумали, к сожалению, что в настоящий момент применение любого оружия против так называемых союзников — это, политически, такой же случай. Так что разумно будет включить в экипаж в случае будущих подобных миссий нашего представителя, для контроля. С товарищем Кирилловым вы хорошо знакомы — есть возражения, против его кандидатуры?

— Никак нет, товарищ Сталин!

— Ученые — товарищи Курчатов, Александров, Доллежаль — заверяют меня в исключительной важности доставленного вами груза для советской атомной программы. И за образцово выполненное задание Партии и Правительства есть мнение наградить вас, товарищ Лазарев, второй Золотой Звездой. С замечанием на будущее лично от меня: даже не думайте никогда превысить свои полномочия, втянув СССР в войну с кем-то без санкции Правительства.

— Служу Советскому Союзу, товарищ Сталин!

Я поймал себя на том, что сказал это абсолютно искренне. Что «за Родину, за Сталина» совершенно не казалось мне смешным. Культ личности — что с того, если личность заслуживает? Служить сталинскому СССР всяко лучше, чем «вхождению России в мировой капитализм» или в мировую политико-экономическую систему, как сказал в будущем наш всенародно избранный.

Это говорю я, получивший из рук Вождя адмиральские погоны и, выходит, уже две Звезды. Какой-нибудь невинно осужденный думает, наверное, иначе…

Но ведь я — это я? И представить себя на месте какого-нибудь Солженицына сейчас просто не могу.

— Служите хорошо, товарищ Лазарев. Вот только несанкционированных драк с союзниками не надо категорически. Нет, ну если только девушку защитить. Впрочем, товарищу Кириллову я о том сам скажу.

И про это уже знает! Хотя мы как в Северодвинск пришли, так назавтра с утра уже на аэродром. И про драку в «Белых ночах» я сам узнал уже в самолете, от того же «жандарма» Кириллова.

А на фронте затишье, как перед грозой. В Египте что-то происходит — ну так где он, тот Египет?


Фельдмаршал Монтгомери.

Каир, 20 мая 1943


Как воевать в таких условиях?!

Война — это как спортивная игра, требующая высочайшего мастерства. И, с точки зрения искусства, столь же захватывающая и красивая. Но игроку должны быть обеспечены требуемые условия, джентльмен за игровым столом обязан быть отдохнувшим, выспавшимся, выбритым, и уж конечно, не думать о еде и питье! Ну а когда этого нет, идти в бой могут лишь дикие русские! Любой же британец знает, что в таком случае подобает отступить, сдать эту партию, чтобы лучше подготовиться в следующий раз.

Еще одна битва при Эль-Аламейне? Арифметика, господа, наука точная! Если тогда, в ноябре прошлого года, мы остановили Бешеного Лиса с величайшим трудом и полным напряжением сил, то каковы наши, строго подсчитанные шансы сейчас — когда у него втрое больше сил, а мы всего лишь на сорок процентов сильнее, чем тогда? Когда у джерри, после потери нами Мальты и Гибралтара, нет проблем со снабжением, а вот нам приходится думать, где взять снаряды. Пока их достаточно, но что будет завтра? Когда у нас нет господства в воздухе, а у немцев сейчас откуда-то взялось огромное число самолетов? Их новейшие «фокке-вульфы» — это что-то страшное, по утверждению наших пилотов — кому повезло остаться в живых, конечно. Завтра мы сумеем достойно ответить, но что делать сейчас?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация