Книга Ведущий в погибель, страница 150. Автор книги Надежда Попова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ведущий в погибель»

Cтраница 150

Дверь, у которой стоял фон Вегерхоф, распахнулась с невероятной силой, повиснув на одной петле и отшвырнув стрига в сторону, какая-то смазанная тень мелькнула перед взором, и Курт почувствовал, как пальцы теряют клинок, как в спину и затылок врезается камень пола, уронив на глаза тьму и застлав слух бешеным перезвоном. Воздух встал в глотке горстью ржавых гвоздей, когда на шее словно стиснулся стальной ошейник, пережавший горло и не дающий вздохнуть; что-то неведомое вздернуло его с пола, притиснув к стене, и сквозь затихающий звон пробился голос, уже слышанный однажды на ночной ульмской улице:

– Застынь!

Еще одно долгое мгновение прошло во мгле и гуле где-то под самой макушкой, стальной ошейник на горле сжался крепче, вырвав невольный хрип, и голос повторил – чуть жестче и громче:

– Я сказал – застынь, Александер, или мальчишка труп.

Глава 26

Мгновения падали, как снежинки – медленно и равнодушно, и было невозможно понять, сколько их миновало, таких неспешных мгновений, прежде чем начала рассеиваться тьма, прежде чем стал тише звон – стал тише, но не смолк совершенно, и все так же словно сквозь колючий кустарник продирался воздух в легкие…

Глаза напротив – первое, что Курт смог рассмотреть; горящие ненавистью и злостью глаза того, кто держал его за горло, прижав к стене и почти подвесив над полом. Еще одной вечностью позже взгляд сумел собраться на всем остальном – фон Вегерхоф, замерший в пяти шагах в стороне, фогт, так и стоящий у двери, из которой появился, и на пороге комнаты рядом, в окружении юной девицы и двух стражей – поджарый, как волк, стриг в нехитром, словно у справного ремесленника, холщовом платье.

– Хорошо, – выговорил он, указав себе под ноги. – А теперь оружие. Всё оружие. На пол.

Фон Вегерхоф помедлил, бросив мельком взгляд вокруг, и тот кивнул:

– Верно. Слишком много, слишком сложно… Оружие, или Конрад сломает щенку шею.

Брошенные меч и кинжал лязгнули о пол, со скрипением проехавшись по камню к ногам Арвида, и тот улыбнулся:

– Вот и ладно. А теперь, поскольку ты и сам по себе какое-никакое оружие – на колени и сцепи на затылке руки.

– Не дождешься, – с шипением отозвался стриг; Арвид вздохнул.

– Конрад, – позвал он.

Курт ощутил, как темнота вновь навалилась, стремясь погасить сознание, и голос фон Вегерхофа пробился сквозь звенящую мглу едва-едва:

– Стой.

– Конрад, – чуть другим тоном повелел Арвид, и хватка ослабла, позволив дышать и снова видеть происходящее.

И без того бледное лицо фон Вегерхофа было похоже на меловую маску, закаменевшую и смерзшуюся; замявшись на миг, стриг медленно опустился коленями на пол, подняв руки, и замер, не глядя вокруг.

– Вот так-то лучше, – одобрительно отметил Арвид, выходя в коридор, и, бросив взгляд на Курта, равнодушно махнул рукой. – Конрад, ты проломишь ему кадык.

– А может, и стоило бы? – предположил птенец мрачно; тот улыбнулся.

– Посмотрим… Забери оружие и отпусти. Этот не помешает.

Когда хватка разжалась, Курт рухнул на пол, не чувствуя ни пола под собою, ни себя самого; воздух устремился в легкие рваными холодными глотками, умеривая шум и звон в ушах, голова закружилась, и подняться на ноги он сумел не с первой попытки.

– Знаешь, Александер, – продолжил Арвид, не глядя на него, – поначалу я полагал, что ты испытываешь слабость к смертным кошечкам; и это понятно. Случается. Но оказывается, твоя слабость смертные вообще. Я думал также, что инквизитор-приятель это не более чем прикрытие на случай осложнений, обманутый бедолага или даже, быть может, слуга, однако – смотри-ка, я ошибся… И ты явился сюда за той девчонкой… На что ты надеялся? перебить нас всех? Глупо. Ведь ты не мог не понимать, насколько это глупо.

– Твой птенец тоже говорил что-то подобное, – глухо произнес стриг, приподняв голову. – Марк, кажется. Он, можно сказать, всем сердцем рвался доказать это.

Арвид поджал губы, распрямившись, словно тростина, и Конрад рванулся вперед, перехваченный за плечо своим мастером.

– Нет, – приказал тот холодно, отстранив птенца назад, и неторопливо, сосредоточенно перевел дыхание. – Увы, – согласился он медленно спустя несколько секунд тишины. – Не поспоришь. На твоем счету двое моих птенцов. Ты лишил меня двоих, Александер… Признаюсь, поначалу я поверил, когда ты сказал, что той ночью в Ульме лишь защищался; признаюсь, растерялся. Но по зрелом размышлении понял – ты убил моего птенца, убил своего не из самозащиты, не в схватке за территорию, даже не ради его крови – нет; ты убил его, пытаясь защитить того смертного, что валялся там на земле. Ты убил одного из нас, чтобы продлить жизнь одного из них. Даже поняв это, я не сразу поверил. Сегодня ты здесь подставляешь собственную голову и снова убиваешь своих – ради того, чтобы спасти человека, которого, быть может, уже нет в живых. И сейчас, кроме (снова признаюсь) беспредельного гнева, я испытываю столь же безграничное любопытство. Почему?

– Если бы ты мог понять, – все так же тихо отозвался стриг, – ты уже понял бы. К чему тебе мой ответ.

– О, – поморщился Арвид, – только без выспренностей, пожалуйста. Любое событие, действие и явление в этом мире можно объяснить нехитрыми и понятными словами… Впрочем, я в самом деле кое-что уже понял. Нечто сходное видеть мне доводилось, я встречал тех, кто, подобно тебе, брал под крылышко смертных, но тогда речь шла об одном… чаще «одной»… или двух, о паре-другой приятелей, но чтобы вот так оберегать род людской? Брать под защиту этих овец – для чего?

– «Этих овец»… – повторил фон Вегерхоф с болезненной усмешкой. – Ты забыл, кто ты сам, Арвид? Забыл, что не родился таким?

– Разумеется, помню. Разумеется, знаю, кто я сам; я, Александер, тот, кто покинул это стадо – вот кто я. И вот кто ты. Почему ты забыл это? Мне действительно интересно; что-то подсказывает мне, что это напрямую связано с твоими способностями высшего, хотя ни высшим, ни даже хоть просто мастером ты не являешься. Ведь я прав?

– Прав или нет, – устало откликнулся стриг, – что тебе до этого?

– А ты интересный exemplar, – заметил Арвид, медленно приблизившись, и присел перед фон Вегерхофом на корточки, глядя в его лицо сквозь пристальный прищур. – Что-то в тебе не так. Что-то кроме ядовитой крови. Что-то кроме столь необъяснимой любви к смертным… Или нет; именно она. Вот оно что. Узнаю это унылое выражение лица, эти нотки вселенской скорби в голосе. Узнаю эти слова. Узнаю проповедь. Уже слышал. Такие, как ты, призывают раскаяться и отказаться от того, что составляет нашу жизнь и сущность, что дает нам силы, призывают возвратиться в прежнюю жизнь, не понимая, что это не нужно и невозможно… Вот только тебе это удалось – удалось сочетать две жизни. Не думаю, что ты был таким со дня обращения, иначе не было бы этой тени в твоих глазах. Как ты этого достиг?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация