В переполненном студентами зале поднялась еще одна рука.
— На ваш взгляд, каковы перспективы развития робототехники в России? — Маленькая девушка с раскосыми глазами, видимо, первокурсница, скромно потупилась, задав вопрос.
— Для меня наука — как музыка, наши инструменты — руки и голова. Ноты — схемы и чертежи. Произведения — изобретения и новейшие технологии. Инженер и ли ученый — не какой-нибудь особенный виток эволюции человека, мы такие же люди, как и все остальные: музыканты, композиторы, художники… Вам жить в этой стране и определять ее будущее. И если мы с вами будем продолжать учиться, усиленно трудиться и не бояться новых классных идей, то перспективы весьма радужные!
Из коридора донеслось приглушенное дребезжание звонка.
— В общем, если я хоть чем-нибудь сумел вас заинтересовать, — завершая выступление, Евгений Дроид поставил на край кафедры коробочку с визитками, — милости просим. Что непонятно, спрашивайте сейчас.
Тут же сорвавшиеся с места студенты плотным кольцом окружили гостя, наперебой осыпая его вопросами.
— Держи. — Люба, вынырнувшая из галдящей толпы однокурсников, протянула визитку спустившейся к кафедре подруге.
Марина повертела в руке картонный прямоугольник, с одной стороны которого значилось «Лаборатория автономных механизмов. Евгений Дроид. Директор», а с другой красовался выпуклый оттиск в виде подшипника, в котором скрестились паяльник и разводной ключ.
— Перекусим? — предложила Люба, когда они вышли в коридор.
— Мне к Маршалу надо зайти. — Марина сунула визитку в задний карман джинсов. — Просил не задерживаться. И еще тренировка вечером, норму сдавать. Наедаться не хочется.
— О’кей, а я проголодалась.
— Давай. Созвонимся.
Люба чмокнула подругу в щеку, и та направилась в сторону деканата.
— Проходи, он у себя, — улыбнулась скучавшая за виртуальным пасьянсом замдекана. Марина постучала в массивную дубовую дверь.
— Да-да, — послышался знакомый голос профессора.
У Юлиана Венедиктовича по-обыкновению царил таинственный полумрак. Тусклый свет от торшера, стоящего у стола профессора, выхватывал из темноты многочисленные деревянные полки с книгами, которыми были уставлены стены кабинета. У всех, кто переступал порог владений Маршала, создавалось ощущение, что он входил не в кабинет декана факультета, а в уютную библиотеку старинного загородного дома. Или, как посмеивались некоторые, в хоббичью нору. Даже воздух тут был особый — благородный запах обработанного дерева, приправленный горьковатым ароматом вишневого табака.
— Я уже и воду поставил. — Жуков оторвался от какой-то схемы на экране компьютера и указа л на кресло напротив своего стола, во главе которого величественно возвышался стилизованный плексигласовый самовар, презентованный коллегами, с витиеватыми лубочными ручками и изогнутым носиком, внутри которого спиралевидными крутящимися нитями начинал поспевать кипяток.
Юлиан Венедиктович слыл большим чайным докой и заваривание напитка из пакетиков не признавал вообще, частенько называя это кощунством.
— Как лекция? — поинтересовался профессор, когда под джинсами опустившейся в кресло Марины тихонько скрипнула кожа.
— Странноватый господин.
— Полноте. За последние двадцать лет Женя нисколько не изменился, — улыбнулся профессор. — Кстати, у него есть дочка, примерно ваша ровесница. И тоже умница, надо заметить.
Марина привычно проигнорировала недвусмысленный комплимент. В разговоре с деканом редко было можно определить, когда он относился к молодежи как к студентам, а когда сло вно к собственным детям.
— Дроид всегда был не от мира сего, — профессор поднялся из-за стола и, достав из шкафчика две стеклянные кружки, повернул рычажок над носиком самовара, разливая по запотевающим емкостям душистый дымящийся чай. — Для него наука — это поэзия. Взяли визитку?
Марина кивнула.
— Вам непременно нужно побывать в Лаборатории, — в голосе профессора появилось уважение. — Отличная площадка для старта новых дарований. Осторожно, горячий, — предупредил он, передавая Марине дымящуюся чашку, и вернулся за свой стол. — Между прочим, вам известно, что в разные времена во многих странах была распространена подделка чая?
Марина улыбнулась и подула на кружку, в то время как Жуков седлал любимого конька.
— Например, в Англии на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков был популярен подмес к чаю ржавых металлических опилок, которые сильно увеличивали вес каждой пачки и позво ляли выдать меньшее количество чая за большее. Но это никак не отражалось на здоровье покупателя, так как опилки попросту оставались на дне заварочного чайника.
Закончив исторический экскурс, профессор на некоторое время сосредоточился на ложечке, которой помешивал свой чай.
— Вы хотели о чем-то со мной поговорить? — Марина сделала осторожный глоток обжигающего напитка и с наслаждением закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Да. Это был не просто чай. Это был восхитительный чай.
— Ах да, о деле, — профессор отпил из своей кружки и довольно почмокал губами. — Вы слышали о холдинге «Золотой прогресс»?
— Инвестирование науки и промышленности, — Марина прищурилась, вспоминая. — Владелец Виталий Смирнов — миллионер, слывет за мецената.
— А еще он поддерживает университет щедрыми субсидиями, — профессор снял с переносицы пенсне в дорогой оправе и повертел его в руках. — Более чем щедрыми.
— И как это связано со мной? — Марина вопросительно выгнула бровь, отрываясь от кружки.
— Как вам, наверное, известно, «Прогресс» занимается отслеживанием и скупкой наиболее перспективных разработок по всей России и за рубежом. Наш университет тоже вызывает у Смирнова определенный интерес. Несколько дней назад я встречался с представителями холдинга и грешным делом рассказал им о Ниночке и проекте «Топтыгин», в основу которого она легла.
Профессор выдержал паузу, подчеркивая важность момента.
— «Золотой прогресс» заинтересовался разработкой и хочет купить ее!
— А как же обещание? Вы же говорили, что поможете мне с заявкой в Роспатент?
— В этом-то вся штука! — Жуков азартно прищелкнул пальцами. — В случае вашего согласия они полностью берут всю возню с документацией на себя! Плюс вам будет предложен долгосрочный контракт сроком на десять лет — Не знаю, — Марина поставила чашку на тумбочку у кресла. — Как-то все неожиданно.
Она до сих пор с улыбкой вспоминала, как на собеседовании декан факультета электромеханики, сухонький старичок Юлиан Венедиктович Жуков, которого любившие его студенты за глаза называли Маршалом, с детским восторгом вертел в руках деловито щебетавшую Ниночку и засыпал Марину вопросами дрожащим от волнения голосом. А позже, на параллельном факультете робототехники, девушка и вовсе стала звездой.
