– Президент?
– Пахнет делом государственной важности.
– Я подсчитала: во Франции за последний месяц бесследно исчезли двенадцать молодых женщин.
– И твое заключение?
– У меня его нет. Зато ты мне только что подкинул важную деталь.
– Какую?
– Исчезновение Аннабель беспокоит вашего президента.
4
Тайандье пересек двор Елисейского дворца под выглянувшим наконец солнцем. Секретарь проводил его в кабинет главы государства. Комиссар впервые оказался так близко к президенту. И впервые видел его в таком состоянии – осунувшееся лицо, распущенный галстук, табачный запах.
– Присаживайтесь, комиссар. Хотите выпить чего-нибудь?
– Нет, благодарю, господин президент.
Глава государства встал и присел на край письменного стола, скрестив руки. Беседа становилась все менее официальной.
– Я попросил вас прийти, чтобы вы рассказали мне про Аннабель Доманж.
Тайандье вкратце пересказал содержание полицейского рапорта:
– Аннабель Доманж, сотрудница министерства окружающей среды, пропала десять дней назад. В 21.45. В тот вечер она пригласила на ужин коллег из министерства с супругами. Согласно их показаниям, пошла выгулять собаку, но никто не видел, как она выходила из дома. Выкупа никто не потребовал.
– А эта бельгийская специалистка по психопатам что думает?
– Версия о похищении пока не подтверждена. Случай необычный.
– Это и так понятно.
– Никто не видел, как она выходила. То есть даже консьержка ничего не заметила.
– На Аннабель мог напасть кто-нибудь из соседей.
– Допросы и обыски ничего не дали. Мы даже привлекли бригаду кинологов.
– Подвалы, гаражи осмотрели?
– Из дома нет другого выхода, только через вестибюль. Понять не могу как, но она, похоже, прошла все-таки через него.
– Что вас заставляет так думать?
– Собака скребла входную дверь, словно рвалась за хозяйкой.
– Ваша гипотеза?
– Сильви Бач сейчас проверяет, не было ли сходных случаев в предыдущие недели.
– Больше всего я сейчас полагаюсь на вашу интуицию. Ради этого вас и вызвал. Вы хороший полицейский, Тайандье, и я рассчитываю на ваше шестое чувство.
– Я пока не пренебрегаю ни одной из версий.
– Оставьте ваш суконный язык. Вопреки тому, что вы думаете, в этих стенах он не в ходу.
– Вчера вечером у меня появилась одна зацепка.
– Что за зацепка?
– Необычный интерес, который вы питаете к этому делу.
– На что вы намекаете?
– Вы близко знакомы с Аннабель?
Тиканье настенных часов вместо ответа. Комиссару этого было вполне достаточно.
– Возможно, ее как раз поэтому и похитили.
Опять тиканье.
– Кто она для вас?
Президент встал и прошелся по кабинету.
– Вы и впрямь сыщик, Тайандье. Ишь как ловко превратили беседу в допрос.
Комиссар молчал, потому что не хотел похоронить свой вопрос, оставшийся без ответа. Глава государства уселся в соседнее кресло. Теперь оба сидели лицом к письменному столу.
– Аннабель много для меня значит. Это все, что я могу сказать.
Этого было достаточно.
– Вы не получали писем с шантажом или угрозами?
– Нет.
– Не предстоит ли вам принять какое-нибудь важное решение, на которое могло бы повлиять похищение мадемуазель Доманж?
– Знаете, если хочешь удержаться в политике, надо избегать любых важных решений. Особенно в этой стране. Я у власти больше десяти лет только потому, что никогда не касался ни права на труд, ни пенсий, ни образования, ни прочих табу. Так что, отвечая на ваш вопрос, скажу, нет, я не готовлю никакого важного решения.
– Мне необходима ваша помощь, господин президент.
– В вашем распоряжении все возможности государства. Вы получите поддержку всех министерств. Только отыщите Аннабель за сорок восемь часов. И не говорите мне, что это невозможно.
– Значит, лучше вообще ничего не говорить.
– Вы упомянули о выкупе, комиссар. У кого его могут потребовать?
– Кроме вас?
– Кроме меня.
– У ее родителей.
– Она никогда мне о них не говорила.
– Они живут в общине хиппи, которую основали на юге Франции. Своего рода секта, проповедующая любовь к ближнему и сексуальную свободу. Оправдание для группового секса. Может, потому Аннабель и не упоминала о них. Доманжи мало общаются со своей дочерью. Похитители с ними не связывались. Мы держим общину под наблюдением.
Президент встал и проводил комиссара к двери кабинета.
– Само собой, этот разговор останется между нами. – Да, господин президент.
Тайандье опять пересек двор Елисейского дворца, сытый по горло господином президентом.
5
– Ну как? – спросила Сильви по телефону.
– У меня две плохие новости, – сказал Тайандье.
– Начни с худшей.
– На поиски Аннабель Доманж дали сорок восемь часов.
– А плохая?
– У нее связь с президентом.
– Он сам тебе сказал?
– Почти.
– Его жена в курсе?
– В эту тему я не рискнул углубляться.
– Слушай, я расширила крут поисков, залезла в банк данных Интерпола. Четыре дня назад была объявлена в розыск некая Галан Райлер, выпускница Гарварда, проходившая практику в Белом доме. Представь, она тоже близка к главе государства. И, держись крепче, согласно полицейскому отчету, испарилась прямо посреди улицы.
– Как это?
– Один французский студент, который познакомился с ней в Вашингтонской Национальной галерее, засвидетельствовал, что видел, как она садилась в такси. Но обратно так и не вышла!
– Слепой свидетель, как и в Париже… Если я правильно сосчитал, эти исчезновения разделяет шесть дней.
– Вашингтонская полиция не сочла это похищением, поскольку нет достоверных свидетельств.
– Сильви, нам нужна помощь. Тяжелая артиллерия.
– У меня есть друг в ФБР. Я ему позвоню. Может, он узнает больше.
6
Кенджи опустил забрало и двинул на своем мотоцикле прямо через лужу. Из галереи «Цубаки» в Гиндзе, самом дорогом квартале мира, только что вышла шикарная молодая дама, явно местная. Она семенила под проливным дождем, зажав сумочку «Луи Вюиттон» под мышкой и раскрыв зонтик от Гуччи. Изящество гейши, столь выигрышное на светских вечеринках, немного портила ее торопливая походка.
