Никогда прежде я не чувствовала себя такой свободной.
Я с трудом вспомнила, где нахожусь, когда услышала голос Дэниела:
— Почти на месте.
Отпустив мою руку, он скользнул по ней пальцами, затем одним легким движением подхватил меня под мышками и вскинул себе на спину.
— Держись крепче!
Я обвила руками шею Дэниела и крепко сжала ногами его худые мальчишеские бедра. Джеймс радостно захихикал и дернул меня за волосы. Наверное, вид у меня был и вправду потешный. Тут Дэниел внезапно рванулся вперед. Моргнув, я увидела, что крутой склон оврага стремительно несется на нас. В следующий миг Дэниел вскочил на поваленный ствол и взмыл в воздух.
Едва коснувшись подвернувшегося корня, он оттолкнулся от стенки и прыгнул еще выше, приземлился на скальном выступе и тут же снова устремился вверх. Мои ноги соскальзывали с его бедер, пальцы невольно впивались в шею. Джеймс, в свою очередь, цеплялся за мои руки. Дэниел схватился одной рукой за ветку дерева, росшего над обрывом, и мгновение спустя мы оказались наверху, целые и невредимые.
Дэниел сделал несколько шагов в сторону леса и наклонился вперед, тяжело дыша. Я скатилась с его спины, и мы бессильно повалились навзничь. Меня била дрожь. К шоку примешивался благоговейный ужас.
— Что… это… было.
Однажды мне пришлось две недели подряд смотреть записи соревнований по паркуру, выложенные в Интернете, потому что Эдлен, моя соседка по комнате в школьном лагере, сходила с ума по одному французскому трейсеру. Даже в сравнении с трюками профессионалов прыжки Дэниела были за пределами человеческих возможностей. А ведь он к тому же тащил на себе нас с Джеймсом.
Дэниел взглянул на меня. Его глаза мерцали в лунном свете.
— Еще! — потребовал Джеймс, хлопая в ладоши.
Дэниел перевел дух.
— На сегодня хватит, дружище.
Вынув малыша из самодельной перевязи, он показал ему на огоньки домов, которые приветливо светились сквозь деревья.
Джеймс разочарованно захныкал. Я готова была ему вторить.
Дэниел перевернулся на живот, все еще отдуваясь. Я осторожно потрогала прореху на его футболке. Ткань пропиталась кровью, но раны под ней не было — только длинный неровный шрам. Я провела пальцем по розовой полоске новой кожи. Дэниел отдернулся, потом глубоко вздохнул, словно мои прикосновения облегчали боль.
— Как ты… точнее говоря, кто ты такой?
Дэниел усмехнулся, но по-доброму, без привычной ядовитой ухмылки. Он встал и протянул мне руку.
— Думаю, нам не стоит тут задерживаться, — сказал он, помогая мне подняться на ноги, потом подхватил Джеймса на руки и двинулся по направлению к нашему дому.
Я разозлилась. Неужели он всерьез думает, что я молча пойду за ним?
— Пожалуйста, ответь мне. У тебя сверхъестественные способности? Как ты это проделываешь?
— Давай сначала отведем домой твоего брата. Когда все уляжется, мы поговорим, честное слово.
— Обещания существуют для того, чтобы их нарушать, — пробурчала я.
Улыбнувшись, Дэниел погладил меня по щеке.
Джеймс закашлялся. Дыхание вырывалось у него изо рта клубами пара. Стремительный бег разгорячил меня, и я совсем забыла, что на улице стоит мороз. По моей влажной коже пробежал озноб. Я догадывалась, что Джеймсу еще холоднее, но не могла отделаться от мысли, что волшебная нить, вновь связавшая нас с Дэниелом, оборвется, как только мы войдем в наш двор, и тогда мои вопросы наверняка останутся без ответов.
Что, если он опять решит сбежать?
И все-таки сначала нужно было позаботиться о Джеймсе, поэтому я смирилась и молча последовала за Дэниелом через перелесок. Вскоре перед нами вырос дом семьи Дивайн, и я скользнула во двор через дыру в изгороди.
Во дворе.
Синие и красные огоньки полицейских машин бросали мигающие блики на латаную крышу. Повсюду сновали люди, воздух звенел от полицейской сирены и громких голосов. Казалось, перед нашим домом собралась половина населения Роуз-Крест, включая шерифа и его помощника.
— Похоже, они успели собрать спасательный отряд, — сказала я.
Дэниел застыл, едва шагнув сквозь дыру в заборе.
— Мне пора. Бери Джеймса, скажешь им, что сама нашла его.
— Ни за что! — Я схватила его за руку и потянула во двор. — Сегодня ты герой. Я не стану хвалиться чужими заслугами.
— Мама, папа! — крикнула я. — Мы вернулись. Джеймс с нами!
— Сынок! — Мама сбежала с крыльца и кинулась к нам.
— Как… где?.. Мой малыш! — Она хотела заключить Джеймса в объятия, но тот издал протестующий визг и обвил ручонками шею Дэниела. Тот покраснел, хотя, быть может, я приняла за румянец отсвет полицейской мигалки.
— Дэниел спас его, мама, — сказала я. — Думаю, теперь он герой в глазах Джеймса.
— Ладно, дружок, хватит, а то задушишь, — Дэниел отцепил пальчики Джеймса от своего горла. — Держу пари, что ты голоден. Как насчет индейки и пирога?
Джеймс закивал, и Дэниел передал его маме. Она прижала к себе малыша так крепко, что тот запищал, и принялась покрывать его лицо поцелуями.
— Джеймс? — К нам подошел отец, по пятам за ним следовал шериф; его помощник пытался оттеснить любопытных от наших ворот.
Дэниел незаметно сделал шаг назад и встал у меня за спиной.
Отец сгреб Джеймса в охапку и покружил его, потом посмотрел на Дэниела.
— Отлично! — сказал он, положив руку ему на плечо. — Молодец, сынок.
— Не хотелось бы мешать радостной встрече, но я должен взять у вас показания, — подал голос шериф, глядя на Дэниела.
— Мне особо нечего рассказывать, — пожал плечами Дэниел. — Я нашел его в лесу и привел домой. Наверное, он выбрался из кроватки и решил отправиться на поиски приключений.
Я негодующе уставилась на него. И это все? Я, конечно, не рассчитывала, что Дэниел расскажет всю правду о том, как выследил Джеймса по запаху, поймал малыша на лету, когда тот свалился с десятиметровой высоты, а потом вынес нас с ним из ущелья на собственном горбу, но его слова звучали так бесстрастно, что я не выдержала:
— Это не все!
Услышав мой возглас, Дэниел уставился на меня широко раскрытыми глазами, словно боялся, что я выдам его тайны. Еще чего! На ходу соорудив более или менее правдоподобную ложь, я выпалила:
— Джеймс чуть не упал в ручей, а Дэниел поймал его!
В конце концов, это не так уж далеко от истины.
Мама ахнула и выхватила Джеймса у папы из рук.
Я порадовалась, что на дворе темно и никто не видит, как мои щеки заливает краска стыда.
— Дэниел настоящий герой! Он спас Джеймсу жизнь, — добавила я. Пусть все знают хотя бы самое важное, раз уж Дэниел не хочет рассказывать, как все произошло на самом деле.
