— Это верно. Городской совет выставляет на продажу участок земли с разрешением на строительство.
— А сколько они собираются запросить? — спросила Джулия, прихлёбывая суп.
— Говорят, около трёх миллионов. Но я думаю, что после того как «Робинсон-Молл» принёс такую прибыль, нужно рассчитывать на сумму от трёх до трёх с половиной миллионов.
— Три с половиной — это наш верхний предел, — сказала Джулия. — Моя компания осторожна, и, в случае чего, у нас всегда на примете другая сделка.
— Может быть, мы можем заинтересовать вас какой-то другой собственностью? — поинтересовался Нат.
— Нет, спасибо, — ответила Джулия. — Моя фирма специализируется на торговых центрах, и мой муж меня научил всегда заниматься только тем, что ты хорошо знаешь.
— Умный человек был ваш муж.
— Да, — сказала Джулия. — Но, по-моему, хватит на сегодня говорить о бизнесе. Так что, когда мы депонируем деньги, может быть, банк не откажется представлять меня на аукционе. Однако я буду настаивать на секретности, я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, кого вы представляете на торгах. Этому тоже научил меня мой муж. — Она повернулась к хозяйке. — Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Нет, спасибо, — ответила Су Лин. — Нат совершенно безнадёжен, но он вполне способен унести на кухню четыре тарелки и, когда он об этом не забывает, налить гостям ещё вина.
— Ну, так как вы двое встретились? — спросил Нат, начав немедленно наливать вино.
— Ты не поверишь, — сказал Том, — но мы встретились на строительной площадке.
— Я уверен, что есть какой-то более романтический ответ.
— Когда я в прошлое воскресенье проверял земельные участки городского совета, я встретил Джулию: она бегала трусцой.
— Мне показалось, что вы настаивали на секретности, — улыбнулся Нат.
— Увидев женщину, которая бегает трусцой на строительной площадке в воскресное утро, мало кто подумает, что она хочет купить тут недвижимость, — сказала Джулия.
— Но только когда я пригласил её на ужин в ресторане, я узнал, чем она промышляет.
— Торговля корпоративной недвижимостью в условиях жёсткой конкурентной борьбы — это трудное дело для женщины.
— Да, — ответила Джулия, — но я его не выбирала, оно выбрала меня. Видите ли, когда я окончила колледж в Миннесоте, я некоторое время была манекенщицей, а потом встретила своего мужа. Он подал идею, чтобы я занялась поиском участков для строительства, когда я бегаю трусцой, и потом сообщала ему. Через год я точно знала, что ему нужно, а через два года меня ввели в совет компании.
— Так теперь вы руководите компанией?
— Нет, — сказала Джулия. — Я оставляю это дело председателю правления и главному администратору компании, но остаюсь держателем большинства акций.
— Так вы решили вести этот бизнес, когда умер ваш муж?
— Да, он этого хотел; он знал, что ему остаётся жить лишь пару лет, и так как у нас не было детей, он решил научить меня, как делать бизнес. Я думаю, даже он бы удивился, увидев, какой я оказалась способной ученицей.
Нат начал убирать тарелки.
— Кто-нибудь хочет крем-брюле? — спросила Су Лин.
— Я уже ничего не могу съесть; баранина была такая вкусная, — сказала Джулия. — Но тебя пусть это не расхолаживает, — добавила она, погладив Тома по животу.
Нат посмотрел на Тома и подумал, что никогда ещё не видел его таким довольным. Ему пришло в голову, что Джулия, возможно, придёт к ним на ужин и в третий раз.
— Неужели уже так поздно? — удивилась Джулия, посмотрев на часы. — Это был чудесный вечер. Су Лин, простите, но у меня завтра в десять утра заседание совета компании, так что мне пора идти.
— Да, конечно, — сказала Су Лин, поднимаясь со стула.
Том вскочил и проводил Джулию до прихожей, где подал ей пальто. Он поцеловал Су Лин в щёку и поблагодарил за чудесный вечер.
— Мне только жаль, что Джулии надо возвращаться в Нью-Йорк. В следующий раз будем ужинать у меня.
Закрыв за ними дверь, Нат воскликнул:
— Что за женщина!
— В ней всё — фальшивое, — сказала Су Лин.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Нат.
— Именно то, что сказала: сплошная фальшь — фальшивый акцент, фальшивая одежда и фальшивая история — слишком гладкая. Не имей с ней никакого дела.
— Что худого может произойти от того, что она вложит в банк пятьсот тысяч?
— Я могу поспорить на свою месячную зарплату, что никаких пятисот тысяч она не вложит.
Хотя Нат больше не касался с Су Лин этой темы, придя на следующее утро на работу, он попросил секретаршу выяснить все финансовые подробности нью-йоркской фирмы «Киркбридж и компания». Через час секретарша пришла к нему с копиями их ежегодного отчёта и последней финансовой декларации. Нат тщательно просмотрел отчёт, и в конце концов его взгляд остановился на последней строчке. В предыдущем году «Киркбридж и компания» получила прибыль свыше миллиона, и все цифры соответствовали тому, о чём Джулия говорила за ужином. Затем он просмотрел состав совета директоров. В списке Джулия Киркбридж числилась директором, её имя шло сразу за именем председателя правления и главного администратора. Но, принимая во внимание мнение Су Лин, Нат решил копнуть ещё глубже. Он сам набрал номер их филиала в Нью-Йорке, минуя секретаршу.
— «Киркбридж и компания», чем я могу быть вам полезна?
— Здравствуйте. Можно попросить к телефону миссис Киркбридж?
— Нет, боюсь, что нет, сэр: она — на заседании совета компании. — Нат посмотрел на часы и улыбнулся: было двадцать пять минут одиннадцатого. — Но оставьте ваш номер телефона, я попрошу её перезвонить вам, как только она освободится.
— Нет, в этом нет необходимости, — ответил Нат. Едва он положил трубку, как зазвонил телефон.
— Мистер Картрайт, говорит Джеб из отдела новых счетов. Я подумал, что вам будет интересно узнать, что мы только что получили телеграфный перевод из «Чейз-Манхэттена» на сумму пятьсот тысяч долларов, которые будут кредитованы на счёт миссис Джулии Киркбридж.
Нат не мог удержаться от того, чтобы позвонить Су Лин и сообщить ей эту новость.
— Всё равно, она — фальшивая, — сказала Су Лин.
31
— Орёл или решка? — спросил модератор.
[54]
— Решка, — ответила Барбара Хантер.
— Выпала решка, — сказал модератор.
Он посмотрел на миссис Хантер и кивнул. Флетчеру не на что было жаловаться, потому что он сказал бы: «орёл» (он всегда ставил на «орла»), так что ему только было интересно, какое решение примет миссис Хантер. Откроет ли она дебаты, ибо это будет значить, что закончит дебаты он? Или, с другой стороны…
