Они остановились друг против друга, и, когда их лошади перестали выделывать вольты, управляющий «Кунагуаро» широким жестом обвел массу животных, продолжавших свое медленное наступление.
— Куда ты направляешься со всем этим? — поинтересовался он.
Рамиро Галеон, державший руку около рукоятки тяжелого револьвера, который он намеренно выставил на обозрение, тряхнул головой и при этом снял широкополую шляпу, чтобы отереть рукавом пот со лба.
— Сам видишь! — спокойно ответил он. — Перегоняем этих бычков к дому.
— К дому?
— Я же тебе сказал: к дому, — весело рассмеялся Рамиро. — Мы с братьями остановимся вот здесь, где кончается ковыль, а ты передашь послание красотке. — Он сделал паузу, пытаясь придать больше веса своим словам, и, достав из кармана своей пропитанной потом рубашки толстую гаванскую сигару, присовокупил: — Если за то время, что я буду курить эту сигару, она не изъявит готовность выйти замуж за моего хозяина, скот у нас начнет разбегаться, а тебе известно, что стоит этим тварям побежать, и они все разнесут, щепки на щепке не оставят. А тех, кто окажется среди них, раздавят, словно перезрелый фрукт.
Акилес Анайя дернулся было к винтовке, однако косоглазый его опередил, выхватив револьвер и наставив ему на грудь.
— Не вынуждай меня убивать тебя раньше времени, старик! — сказал он. — Тебе незачем кипятиться, для этого нет причин. У дона Кандидо благие намерения. Впервые в жизни этот чокнутый — мой хозяин — пожелал обвенчаться в церкви, а поскольку добром не вышло и ты не дал ему возможности поухаживать за невестой, как положено жениху, он приказал мне собрать коров и увезти девушку силой. — Рамиро достал спички и, прикрывшись от ветра шляпой, зажег сигару, втягивая в себя дым. — У нее будет все, что требуется: и белое платье, и венчание со священником. — Он вновь надел шляпу. — О чем еще может мечтать нищая испашка, у которой ни кола ни двора?
Акилес Анайя поднял взгляд и устремил его за спину собеседника — на неумолимо приближавшееся стадо. До него уже долетало пение погонщиков, которые старались успокоить скотину, потому что жара, жажда и в особенности пыль, которую ветер постоянно гнал навстречу, выводили ее из себя.
Никто — если только он не был решительно настроен привести в действие свою угрозу — не взял бы на себя труд согнать в стадо такое количество животных со всех концов бескрайнего имения «Моррокой», чтобы отправиться с ними в саванну, рискуя тем, что в любой момент эти полудикие, уже сами по себе агрессивные, а теперь еще и напуганные быки надумают броситься кто куда, обратившись в безудержный бег, не дав своим погонщикам времени унести ноги.
Он насчитал четыре пастуха в тылу: это были четверо из пяти оставшихся в живых братьев косоглазого, четверо угонщиков, чьи грабежи, преступления и злодеяния можно было перечислять до бесконечности.
— Не хватает Гойо! — сказал он единственное, что пришло ему в голову. — Не хватает Гойо, потому что тому не понадобилось бы столько коров. Он ведь самый крутой. — Заметив, что на собеседника его речи как будто не производят впечатления, добавил: — Так низко пали Галеоны! Боже праведный! Клянусь своим тайтой, перевелись мужчины у нас в саванне. Пятерых рогоносцев уже недостаточно, чтобы умыкнуть невесту. Им необходимо спрятаться за тремя тысячами других.
— Моя сигара заканчивается, старик, — не изменив тона, заметил Рамиро Галеон, подняв руку, — и я тебе обещаю, что, если ты вынудишь меня погнать быков вперед, я не оставлю свидетелей. Когда придет полиция, у нее не будет другого выхода, кроме как согласиться с тем, что бычки разбежались сами и, к несчастью, вздумали пройти там, где находились христиане. — Он сделал паузу, чтобы глубоко вдохнуть дым сигары. — К сожалению, такие происшествия — обычное дело в саванне в это время года.
Управляющий «Кунагуаро» собирался что-то сказать, но заметил, что первые животные оказались уже в каких-нибудь двухстах метрах и продолжали двигаться вперед, словно огромный грейдер, оставляющий за собой только взрытую землю и густое облако пыли, в котором иногда исчезали даже всадники. Внезапно он принял решение и, развернув свою кобылу, поскакал к дому, на крыльце которого его ждали Селесте Баэс и все Пердомо Вглубьморя.
— Что происходит? — нетерпеливо спросила льянеро. — Кто это такие?
— Галеоны, хозяйка, — ответил старик. — Если Айза не выйдет замуж за Кандидо, они выпустят на нас скотину. — Он соскочил с лошади и ударил по ближайшей свае: они удерживали жилище на расстоянии немногим больше полутора метров от земли. — Этим столбам уже много лет, детка, — добавил он. — Им не устоять перед таким напором.
— Гойо с ними?
— Нет. Гойо, слава богу, нет.
— Ну, тогда они не осмелятся, — воскликнула льянера. — Это всего лишь бравада.
— Я бы не был так уверен, — сказал старик. — Будь это пеоны, я бы так и подумал, но ведь никто не приглашает Галеонов, чтобы разыграть спектакль. Эти слов на ветер не бросают, зная, что, если они не приведут в действие угрозу, Гойо сдерет с них шкуру. Нет! — убежденно заключил он. — Это не бравада. Надо что-то поскорее предпринять — или нас затопчут.
— Мы успеем спастись?
— Каким образом?
— На машине.
— Не говорите глупостей! Прежде чем вы отъедете, нам продырявят шкуру. Эти мерзавцы — отменные стрелки, им хватит духу, чтобы открыть огонь при первой же возможности. Поглядите-ка! Поглядите, они за нами наблюдают!
Действительно, стадо остановилось ближе чем в семистах метрах, и, пока Рамиро Галеон следил за ними с помощью тяжелого бинокля, его четверо братьев продолжали разъезжать среди коров, негромко напевая и посвистывая, цокая языком и отпуская успокаивающие животных фразы.
— Войдем в дом! — предложила Селесте Баэс. — А то, боюсь, этот кривоглазый черт способен читать по губам. Я его повешу! — в сердцах воскликнула она. — Я не успокоюсь, пока не увижу, что он болтается на сейбе! Он и его братья! — Уже в столовой она приблизилась к окну и вновь взглянула на всадников. — А еще вздерну эту сволочь — моего кузена. — Женщина с силой хлопнула рукой по столу так, что подпрыгнула стоявшая на нем ваза. — Как он смеет так со мной поступать? С одной из Баэсов?
— Ладно, — вмешался Асдрубаль, внешне казавшийся невозмутимым. — Сейчас не время обдумывать месть, надо искать выход… — Он повернулся к старику и спокойно спросил: — Что мы можем сделать?
— Стрелять, — ответил льянеро. — Если мы поднимем достаточно шума, то, возможно, нам удастся заставить скотину свернуть с пути. А как только опасность минует и животные спустятся по берегу реки, настанет время расквитаться с Галеонами.
— Галеонов пятеро, — уточнила Аурелия. — И насколько я поняла, они привыкли убивать. Чего вы думаете добиться?
— Не знаю, чего мы добьемся, — ответила Селесте Баэс. — Знаю только, чего они не добьются: они не увезут Айзу. Если они полагают, что могут пригнать несколько коров и навязать нам свою волю, они ошибаются. Мы, Баэсы, никогда не уступали давлению.
