Но только не сегодня. Не в эту ночь. Сегодня Дженна была только со мной, и никто не мог отобрать у меня волшебство рождественской ночи. Я вновь поразился мудрости Мэри. Ей была ведома боль Отца, пославшего Своего Сына в мир в то первое рождественское утро, зная, какой путь Его ожидает. Мэри понимала смысл Рождества, и лучшим доказательством была Библия, обильно политая ее слезами. Мэри умела любить чистой, светлой материнской любовью — настолько глубокой, что она стала для меня аллегорией любви вообще. Эта необыкновенная женщина знала: в погоне за мирским успехом я бездумно менял алмазы на никчемные камешки. Мэри видела это и своей любовью помогла увидеть мне. Она преподнесла мне величайший из рождественских даров — детство моей дочери.
Эпилог
Рождественским утром, около девяти часов, нам позвонил брат Мэри и сообщил, что его сестра покинула этот мир. Когда раздался звонок, мы с Кери сидели на кушетке, обнявшись, слушали потрескивание дров в камине и глядели на мигающие елочные огоньки.
Я подошел к каминной полке, где стояла рождественская шкатулка (мы поставили ее туда в память о Мэри). Раскрыв шкатулку, я одно за другим предал огню старые письма. Кери смотрела на меня с молчаливым пониманием. Наконец рождественская шкатулка опустела.
Мэри похоронили рядом с ее дочерью. Все хлопоты по устройству похорон мы с Кери взяли на себя. Когда служащий похоронного бюро спросил у Кери, какую надпись сделать на надгробии, моя жена тихо произнесла два слова: «Любящая мать».
Пока мы жили в тех местах, каждый сочельник мы приходили на кладбище и клали белую лилию к ногам ангела с распростертыми крыльями. Родные Мэри отнеслись к нам с удивительной добротой, и мы еще несколько лет прожили в ее чудесном особняке. Потом они решили продать дом. К тому времени мы сумели купить свой собственный и перебрались в другую часть города. Наша семья постепенно увеличивалась и теперь уже состояла из шестерых человек. Содержать такое семейство было делом нелегким, но я всегда помнил урок, преподанный мне Мэри в Рождество.
Рождественская шкатулка и по сей день остается для меня источником величайшей радости. Внутри вы не найдете ни безделушек, ни открыток. Но шкатулка отнюдь не пуста. Она вобрала в себя радость всех лет, в течение которых на земле празднуют Рождество, и всех грядущих лет. Шкатулка не стала для меня талисманом или предметом религиозного поклонения. Поднимая ее крышку, я всегда вспоминаю о чистой родительской любви и в первую очередь — о любви нашего Отца, пославшего на землю Своего возлюбленного Сына и подарившего нам Рождество. И пока существует наша планета, великая радость этого послания не умрет. Человеческие сердца порой стынут и каменеют под холодными ветрами жизни, но это послание способно их отогреть и защитить от житейских невзгод. Волшебство, обитающее внутри рождественской шкатулки, будет сопровождать меня всю жизнь.
Оно никогда не умрет.
