Маленький ангел.
Не стоит углубляться в этом направлении. Я закрыл глаза и изо всех сил постарался вспомнить, где я недавно бывал с Алексом. Не так уж много мест. Я брал его с собой, когда ходил по делам, а он это терпеть не мог. Каток постоянно возникал у меня перед глазами со всем своим шумом и мельканием, как будто меня посадили в какую-то жуткую камеру, где гуляло эхо: «Вы готовы?.. Раз-два-три…» Я сунул голову в треугольный клин подушки. «Я хочу найти место для себя… хочу найти того, кто похож на меня…» Из моего подсознания высунулась волосатая рука, чтобы меня схватить, и я подскочил.
Алекс, вернись.
На короткий, безумный миг я увидел себя, как будто я поднимаюсь по лестнице и нахожу его под кроватью, он там прячется. Или в подвале у топки. Я бросился в подвал, не успев осмыслить, что я делаю.
Лампочка не горела, поэтому, спускаясь, я оставил дверь открытой. Внизу в тенях нависала серо-зеленая топка, словно паровоз, потрескавшийся линолеум казался дорогой в никуда. Не было никаких признаков того, что Долтон Шрамм возвращался. Рюкзак, который я оставил снаружи, исчез. Погодите, разве Мэвис не сказала Джейн, что Долтон сейчас в какой-то частной школе в Вермонте? Оттуда гораздо ближе до Канады. А куда везут моего сына? Где он в эту самую минуту?
По какой-то причине я не выбросил истертое бежевое одеяло, которое грудой валялось в углу. Было похоже, как будто там может прятаться маленький мальчик, и я сдернул его вверх, как фокусник сдергивает покрывало с волшебного ящика, а там оказывается… ничего не отказывается. От взлетевшей пыли я чихнул. Но я все равно закутался в одеяло, как Алекс. Вот так. Теперь я коронованный принц Аравии. Я ассистент фокусника Оскара, который из-за занавески втыкает мечи в мое туловище, не оставляя даже царапины. Я давно потерянный сын ученого-отшельника, который изобрел машину времени. Нажми кнопку, и мы сможем вернуться во вчерашний день, до того как все это случилось.
Я поднялся по лестнице и чуть не растянулся на полу из-за своей импровизированной мантии. С кухни доносился пульсирующий телефонный голос Джейн:
— На нем была серая футболка в полоску, во всяком случае, как помнит Майкл. Нет, я уже говорила ему раньше.
Ее голос стал монотонным, повторяя одно и то же много раз подряд. Она сжимала трубку в левой руке, а правой записывала что-то в блокноте. Широкие плечи сгорбились, голова опустилась. Юбка костюма задралась на бедрах, но она даже не стала поправлять. Она сняла пиджак, и ее теннисные руки высовывались из-под коротких рукавов блузки.
— В общем, все, что вы сможете вспомнить. Любую мелочь, даже самую пустячную. Спасибо.
Она отключилась и уставилась в блокнот. Потом заметила меня.
— Эй. — Она встала из-за стола, расставив руки. Я вспомнил то время, когда это было приглашением к объятию. — Никто ни черта не знает. Ты что-нибудь нашел в распечатках?
— Нет, никого знакомого. Может, мне вернуться накаток? Вдруг я что-нибудь вспомню.
Она то ли кивнула, то ли покачала головой, потом посмотрела на меня внимательнее.
— Что это за одеяло?
Разве я никогда не объяснял ей про Долтона и его убежище? Подходящее ли сейчас время для объяснений? Или это будет только приплюсовано ко всем остальным проявлениям невнимания с моей стороны?
— Да просто старое рваное одеяло, которое я нашел на улице… Дисальва оставили его у забора, чтобы кто-нибудь забрал. Алекс… Алекс решил, что в этом одеяле будет играть в короля, вот мы его и оставили.
У меня так и стояло перед глазами, как мой сын заворачивается в одеяло, потертые края волочатся по полу, а он объявляет себя маленьким лордом Фэрчестером. Где же мой маленький принц? Человек без особых примет уводит его от меня. Я мельком заметил их сзади.
Когда Джейн подошла ко мне, я завернул нас обоих в одеяло. Она обнимала меня, а я обнимал ее. На миг весь мир стал бежевым, и я чувствовал, как наши тела почти сливаются в одно. Держи меня всегда. Это женщина, которую я люблю, жена, которая родила мне Алекса. Мы нужны друг другу. Откуда у меня вообще взялись другие мысли? Наконец я поднял глаза и заметил, что кухонные стулья сгрудились рядом, как нетерпеливые зрители, и часы у холодильника показали, что уже очень поздно. На стуле в середине всегда сидел Алекс, его ноги не доставали до пола. Картинка многонедельной давности начала оформляться у меня перед глазами.
В десятый раз Джейн взмолилась:
— Что же нам делать?
— Я… — начал я и замолчал.
Одеяло упало с наших плеч на пол, и в метре справа от него сидел Алекс на своем стуле. Он тянулся к булке с корицей, которую предлагал ему человек в серых брюках. Вот где я видел его раньше — в булочной Прайса. Он делал вид, что читает газету, но его глаза постоянно соскальзывали со страниц. Это зацепка! Но если никто не узнал его на катке, как же кто-нибудь узнает его в булочной?
— Что такое? — Джейн подошла к столу, обходя одеяло, как лужу.
— Я стараюсь кое-что вспомнить.
Я пихнул одеяло между ножек стола. Может, продавцы в булочной что-нибудь знают, но кто же там работал в тот день? Если я позвоню владельцам, у них же должен быть график рабочих дней с фамилиями? Когда мы были там в последний раз с Алексом? Я закрыл глаза, чтобы лучше видеть. Там был кто-то постоянный, и Алекс его знал тоже… Я яростно замотал головой, пытаясь сбросить усталость. Почему, когда мне нужно, чтобы мой разум был как стальной капкан, он вдруг превращается в металлическое сито?
— Может, вспомнишь кого-нибудь, кого я еще не обзвонила? — Джейн снова была перед моими глазами и совала мне в руки желтый блокнот. — Вот список.
— Мне не нужен список. — Мне нужно было снова закрыть глаза. Вот она, за прилавком, с татуированной паутиной… ну конечно! — Мне нужна Стеффи! — заорал я, отталкивая блокнот и вскакивая на ноги.
— Что?! — У Джейн был вид женщины, которую предали.
— Стеффи Солтер — так, кажется, ее зовут?
— Ты имеешь в виду нашу няньку? Ту, которая поделилась с тобой чипсами? — взъярилась Джейн.
Я вспомнил, что мы об этом так и не поговорили.
— Я же говорил тебе, что все просто дурачились. Дело все равно не в этом. — Я поискал глазами телефон. — Я думаю, она может знать что-то о том типе, который… который увел Алекса.
— Так звони же!
Джейн так быстро сунула мне трубку, что ударила меня по подбородку. Почему у нас в семье мне постоянно достаются тычки? Но я взял трубку, как микрофон, и собрался набрать номер.
Стоп.
— Какой у нее номер?
— 973-23-67, — сказала Джейн на память.
Она оседлала один из кухонных стульев в стиле Марлен Дитрих и смотрела, как я нажимаю на кнопки телефона. Я так нервничал, что дважды набрал неверно, сначала мне ответил автоответчик, что я набрал несуществующий номер. Когда я нажал отбой и сделал вторую попытку, меня соединили со старухой, которая жалобно спросила, не Джейми ли я.
