Разве смерть Лоретты будет чем-то отличаться?
— Будет отличаться. Не знаю почему, — произнес он вслух.
— Что? — Дион воззрился на него.
Джо, извиняясь, поднял ладонь:
— Я не могу этого сделать.
— А я могу, — заметил Дион.
— Если ты покупаешь билет на танцы, ты знаешь возможные последствия, — произнес Джо, — или должен знать, черт побери. Но эти люди, те, кто спит, пока мы бодрствуем… Те, что занимаются своей работой, стригут свои газоны… Они не покупали никакого билета. А значит, они не страдают от таких же наказаний за свои ошибки.
Дион вздохнул:
— Она, черт подери, ставит под угрозу всю сделку.
— Я знаю. — Джо мысленно поблагодарил закат: в галерее вокруг них наступил сумрак. Если Дион ясно увидит его глаза, он поймет, как не уверен Джо в этом решении, как он близок к тому, чтобы переступить черту и больше не оглядываться назад. Господи, да это же всего одна женщина. — Но я все обдумал. Никто и волоска на ее голове не тронет.
— Ты об этом пожалеешь, — заметил Дион.
— Ясное дело, — ответил Джо.
Неделю спустя, когда вассалы Джона Ринглинга попросили о личной встрече, Джо понял: все кончилось. Пусть и не совсем, но срок уже определен. Вся страна вскоре опять погрузится во вседозволенность, страсть и удовольствия, но Тампа под влиянием Лоретты Фиггис клонится в противоположную сторону. Если они не смогли переупрямить ее, когда речь шла о терпимости к выпивке (до легализации которой оставалась всего одна подпись), то они попросту провалили дело, когда речь зашла об азартных играх. Люди Джона Ринглинга сообщили Джо и Эстебану, что их босс решил пока попридержать «Риц», пережидая экономический спад, а позже намерен заново рассмотреть возможные варианты собственных действий.
Эта встреча прошла в Сарасоте. После ее окончания Джо и Эстебан поехали к Лонгбоут-Ки, вышли из машины и стали смотреть на сияние Мексиканского залива, который так и не стал Средиземноморьем.
— Было бы великолепное казино, — произнес Джо.
— Тебе еще выпадет другой шанс. Маятник качнется обратно, так всегда бывает.
Джо покачал головой:
— Не со всяким маятником.
Глава двадцать вторая
Духа не угашайте
[46]Последний раз Лоретта Фиггис и Джо видели друг друга живыми в начале 1933 года. Всю неделю лил дождь. В то утро первого за долгое время безоблачного дня от земли поднимался густой туман, и улицы Айбора выглядели так, словно планета перевернулась вверх тормашками. Джо рассеянно брел по тротуару вдоль Палм-авеню, Сэл Урсо следовал параллельным курсом по противоположному тротуару, а Левша Даунер двигался параллельно им обоим, сидя в машине, ползущей посредине улицы. Джо только что услышал подтверждение разговоров о том, что Мазо подумывает нанести сюда еще один визит, уже второй за год, и тот факт, что Мазо не предупредил его об этом сам, свидетельствовал о многом. Кроме того, в сегодняшних утренних газетах сообщалось, что избранный президент Рузвельт намерен в самое ближайшее время (как только ему вложат в руку перо) подписать закон Каллена — Харрисона, тем самым, в сущности, отменив запрет на алкоголь. Джо знал, что запрет алкоголя не вечен, однако это известие все-таки застало его врасплох. А если уж даже он к этому не совсем готов, можно лишь гадать, как скверно воспримут эти новости все воротилы подпольного бизнеса из городов, сильно выросших на бутлегерстве: из Канзас-Сити, Цинциннати, Чикаго, Нью-Йорка, Детройта и им подобных. Сегодня утром он сидел на кровати и пытался доискаться в этой статье указаний на то, в какую конкретно неделю или месяц Рузвельт сделает росчерк своим знаменитым пером, но его отвлекли, потому что Грасиэлу обильно стошнило паэльей, которую они вчера ели на ужин. Вообще-то, желудок у нее был луженый, но в последнее время ее пищеварительную систему расшатало напряжение: Грасиэла управляла тремя приютами и восьмью группами сбора благотворительных средств.
— Джозеф, — она стояла в дверях, вытирая рот тыльной стороной кисти, — возможно, нам предстоят кое-какие заботы.
— Что такое, крошка?
— Мне кажется, у меня будет ребенок.
Несколько мгновений Джо думал, что она собирается взять из приюта одного из уличных мальчишек. Он смотрел куда-то за ее левое бедро, когда его вдруг осенило:
— То есть ты?..
Она улыбнулась:
— Беременна.
Он вскочил с кровати, встал перед нею, он не знал, можно ли ее трогать, он боялся, что она сломается.
Она обвила его шею руками:
— Все в порядке. Ты станешь отцом.
Она поцеловала его, ее пальцы нашли заветную точку у него на затылке. Впрочем, у него уже все тело щекотало и покалывало, словно он проснулся облаченным в новую кожу.
— Скажи что-нибудь. — Она с любопытством глянула на него.
— Спасибо, — произнес он, потому что ему больше ничего не пришло в голову.
— «Спасибо»? — Она рассмеялась и снова его поцеловала. — «Спасибо»?
— Ты будешь потрясающей матерью.
Она прижалась к его лбу своим:
— А ты — замечательным отцом.
Если только буду жить, подумал он.
И он знал: она подумала то же самое.
Так что в то утро он был немного не в себе, входя в кофейню Нино. Поэтому он не удосужился сначала заглянуть в окно.
В кофейне имелось всего три столика — настоящее преступление для места, где подают такой отменный кофе. Два из этих столиков сейчас занимали куклуксклановцы. Чужак бы не признал их, но Джо умел различить колпак даже на том, кто его не носит открыто. За одним столиком — Клемент Дувер, Дрю Альтман и Брюстер Ингелс, хитрая старая гвардия. За другим — Джулиус Стэнтон, Хэли Льюис, Карл Джо Крюстон и Чарли Бейли, все болваны как на подбор, скорее уж они подпалят сами себя, чем какой-нибудь крест, который попытаются сжечь. Но злобные и безжалостные, как многие тупицы, которым не хватает ума даже понять, насколько они тупы.
Едва переступив порог, Джо понял, что это не засада. Он по их глазам видел: они не ожидали его здесь увидеть. Они пришли просто выпить кофе, а может, еще и запугать хозяина, чтобы он стал платить им «за защиту». Сэл рядом, снаружи, но это не то что внутри. Джо отогнул полу пиджака и положил руку на пояс, в дюйме от своего пистолета. И посмотрел на Ингелса, вожака этой стаи, пожарного из девятого отряда, брандстанция Луц.
Ингелс кивнул, на губах у него медленно появилась улыбочка, и он показал глазами на что-то за спиной у Джо. На третий столик, у окна. Джо покосился туда и увидел, что там сидит Лоретта Фиггис и внимательно наблюдает за происходящим. Джо убрал руку с пояса, отпустил полу пиджака. Никто не станет затевать перестрелку, когда сама Тампийская Мадонна сидит всего в пяти футах.
