Бен-Рой успел дойти только до половины лестницы, когда таймер щелкнул и погрузил его в темноту.
Луксор
Сразу после разговора с Дигби Гирлингом Халифа позвонил в Каирский университет, надеясь получить новые сведения о лабиринте Осириса. Ему ответила женщина – секретарь отделения археологии и подтвердила, что пара – брат и сестра Хассан и Сальма Райсули в самом деле авторитеты в области древних золотоносных шахт. К сожалению, в настоящее время они заняты полевыми работами где-то посреди Синая и еще недели три не вернутся в Каир. Халифа сказал, что дело срочное, и женщина обещала связаться с ними по спутниковому телефону. Но сразу предупредила, что связь неустойчивая и может пройти несколько дней, прежде чем они ответят. Детектив оставил это дело на ее попечение и вернулся домой. Помог дочери приготовить ужин, уложил Юсуфа в кровать и, охваченный внезапным желанием почувствовать, что значит жить нормальной семейной жизнью, позвал Зенаб побродить по вечернему Луксору.
Теперь они вместе почти не выходили из дома. А до смерти Али постоянно гуляли: за реку пообедать у Мохаммеда в «Тутанхамоне», выпить кофе и покурить шишу на базаре, обойти вечером, когда безлюдно, храмовый комплекс в Карнаке (одно из преимуществ полицейского пропуска). Теперь же он едва мог уговорить жену перейти из одного конца квартиры в другой. Зенаб, как всегда, принялась отнекиваться, но Халифа упрашивал, и она, понимая, что для него это важно, нехотя сдалась. Сознавала, что в каком-то отношении это было важно и для нее. Они взялись за руки и пошли по Медина аль-Минавра к центру города. Почти не разговаривая друг с другом, они проталкивались сквозь толпу гуляющих, остановились ненадолго посмотреть на многочисленную уличную свадьбу и, наконец, оказались в маленьком кафе напротив сада развлечений клуба «Медина».
– Хочешь еще чаю? – спросил жену Халифа.
– Нет, спасибо, – ответила Зенаб.
Ее тихий голос был едва различим.
– Курнешь?
Он предложил ей мундштук кальяна. Зенаб покачала головой.
– Это туфах
[63]
.
Она опять мотнула головой.
– Тебе же нравился туфах.
На этот раз она пожала плечами. Мимо, позвякивая газовыми баллонами, проехала запряженная осликом тележка.
– Не пора ли нам обратно? – спросила Зенаб.
– Мы же только вышли.
– Не люблю оставлять детей одних. Ты же знаешь, Юсуф часто просыпается и…
Халифа обнял жену за плечи.
– С детьми все в порядке. Батах взрослая девушка и вполне способна пару часов последить за братом. Если мы понадобимся, она позвонит.
Он похлопал ладонью по мобильному телефону в кармане рубашки.
– Позволим себе побыть вдвоем. Порадуемся сегодняшнему вечеру.
Ему удалось убедить жену. Она слабо кивнула, протянула руку и сцепила свои пальцы с его.
– Ты прав. Хорошо, что мы вышли из дома. Кажется, будто все как прежде… – Зенаб прикусила губу.
Халифа притянул ее к себе.
– Поверь, я все понимаю. Но надо попытаться продолжать жить.
Он стиснул ее руку, затянулся и медленно выпустил клуб пахнущего яблоком дыма. С соседних столиков доносились обрывки разговоров и стук костяшек домино. Через дорогу, в саду развлечений, визжали, прыгая на гигантском батуте и скатываясь с горок, дети.
– Слушай: на днях Мохаммед Сария рассказал мне хороший анекдот. – Халифа старался поднять жене настроение, вытащить из ее скорлупы. – Мубарак, Каддафи, Бен Али и верблюд летят на одном воздушном шаре, и в это время поднимается сильный ветер…
Зазвонил мобильный телефон, и Зенаб вздрогнула.
– Все в порядке, – успокоил он ее. – Все в порядке.
Халифа отложил мундштук и вынул из кармана мобильник. Высветившийся на экранчике номер был не их домашним. И вообще незнакомым. Чтобы жена не беспокоилась, он показал ей трубку и ответил на звонок. Послышался шорох помех.
– Алло?
Помехи продолжались.
– Алло?
Все стихло. Видимо, неправильно набрали номер. Или хотел всучить товар очередной рекламщик. Халифа в третий раз попытался добиться ответа, и снова напрасно. Он уже собирался разъединиться, но тут трубка ожила.
– …нам насчет добычи золота. Сказали, это срочно.
Голос женский. Теперь он звучал громко и чисто, а помехи превратились в шипящий фон. Халифа снял руку с плеча жены.
– Мисс Райсули?
– Зовите меня Сальма.
– А я Хассан, – добавил откуда-то из глубины ее брат. – Извините, что не удалось вам сразу дозвониться.
Халифа ответил, что, наоборот, не ожидал так быстро с ними связаться.
– Обычно мы держим телефон выключенным, – снова заговорила женщина.
– Чтобы не разряжался аккумулятор, – объяснил Хассан.
– Но потребовалось договориться о сбросе продуктов…
– …и мы таким образом получили сообщение с факультета.
Они говорили попеременно, и нить разговора постоянно переходила от одного к другому. Халифа представил, как они сидят рядом, держа между собой наушники, и по очереди наклоняются к микрофону.
– Чем мы можем вам помочь? – спросили они в один голос.
Халифа прикрыл микрофон ладонью и повернулся к Зенаб.
– Извини. Мне надо поговорить с этими людьми. Не возражаешь?
Жена махнула рукой, показывая, чтобы он продолжал говорить.
– Уверена? Я могу попросить их перезвонить позже.
Она мотнула головой и дала знак, чтобы он не прерывал беседу. Халифа почувствовал себя неловко, понимал, что лучше бы отложить разговор. Но понадеялся, что дело не отнимет много времени. И к тому же ему действительно хотелось разузнать все, что можно, о золотоносном руднике. Он тронул руку жены, шепотом пообещал, что управится быстро, и, отвернувшись, ввел брата и сестру Райсули в курс дела. Об убийстве, конечно, умолчал. Рассказал только о том, что касалось Самюэла Пинскера. Когда речь зашла о письме Говарда, кто-то из Райсули охнул, кто-то присвистнул. Халифа не взялся бы определить, кто именно.
– Слухи-то ходили давно, что эту шахту кто-то нашел, – сказала Сальма. – Но я им не верила. А о Пинскере вообще не слышала.
– Но о лабиринте слышали?
– Конечно. Это одна из немногих золотоносных шахт, которую нарекли именем, а не просто называли общим термином «биа».
– Древнее слово, означающее «шахта», – вставил брат.
Помехи окончательно исчезли, и слышимость стала кристально чистой. Не верилось, что разговор идет с людьми, находящимися посреди пустыни.
