— Мне любопытно, насколько ясны ваши самые первые воспоминания.
— Зачем вам это? Чтобы с удовлетворением отметить, насколько они абсурдны?
— Вовсе нет, — поспешно ответил доктор, стараясь не показывать, как сильно он взволнован и смущен.
Констанс пристально посмотрела ему в глаза и, похоже, заметила его растерянность.
— Доктор, прошу меня извинить, но я устала.
Он встал, взявшись за папку обеими руками.
— Констанс, спасибо огромное! Я очень ценю ваше расположение и искренность.
— Я всегда рада беседе с вами.
— И если уж начистоту, — внезапно сказал он, — я вам верю. Не знаю почему, но верю.
Выражение ее лица чуть смягчилось, и она слегка наклонила голову в знак прощания.
Доктор постучал в дверь, недоумевая, что побудило его сделать столь опрометчивое признание. В замочной скважине повернулся ключ, и служащий распахнул дверь.
Когда она снова была заперта, Фелдер открыл папку. Там лежала свежая вырезка из утренней «Нью-Йорк таймс». В статье давалось первое доступное публике описание исторической находки — дневника юноши Уитфрида Спида, жившего на Кэтрин-стрит с 1869 года до трагической смерти под колесами экипажа в 1883-м. Восторженный патриот Нью-Йорка и, по-видимому, любитель «Обзора Лондона» Джона Стоу, Уитфрид Спид задался целью описать в таких же подробностях улицы и магазины Манхэттена. Но до своей гибели успел заполнить одну-единственную тетрадь. Вместе с другими вещами погибшего она осталась запертой в ящике на чердаке. Нашли ее лишь недавно. Находку превознесли как ценнейший документ об истории города, ведь Спид подробно описал современные ему кварталы вблизи своего жилища, а такую информацию невозможно почерпнуть ни из какого другого источника.
Жилище Спида находилось рядом с Уотер-стрит. «Нью-Йорк таймс» воспроизвела один рисунок из тетради Спида — тщательно выполненный подробный план района вблизи перекрестка Кэтрин-стрит и Уотер-стрит. До сегодняшнего утра никто из ныне живущих людей не мог знать расположение магазинов на этих улицах в 1870-х годах.
Как только Фелдер прочел эту статью за утренним кофе, он немедленно загорелся идеей. Конечно, идея безумная, ведь, по сути, такими расспросами он даст новую пищу психическому расстройству Констанс. Но ведь это уникальная возможность удостовериться в правдивости ее слов. Перед лицом реальности — правдивых сведений о том, какой была Уотер-стрит, — мир фантазий и самообмана может распасться и Констанс наконец осознает болезненность своего состояния.
Стоя в коридоре, Фелдер попытался разобрать старомодный почерк надписей на карте… и обомлел. Вот она, табачная лавка. И аптека «Хадделс» за два дома от нее. Вот и магазин мужской одежды «Лондон-таун» через улицу, а на углу «Академия миссис Саррет для маленьких детей».
Фелдер медленно закрыл папку. Конечно, объяснение очевидно: Констанс уже видела газету. Ее пытливому разуму наверняка интересны новости окружающего мира.
Придя к такому умозаключению, доктор направился к выходу. По дороге он заметил доктора Острома, который стоял в дверях открытой палаты и беседовал с медсестрой.
— Доктор… — торопливо позвал его Фелдер.
Остром повернулся к нему, вопросительно подняв брови.
— Констанс ведь уже видела утреннюю газету? В смысле, «Таймс».
Остром покачал головой.
— Вы… вы уверены? — пролепетал Фелдер.
— Конечно. Читать газеты, слушать радио и смотреть телевизор пациенты могут лишь в библиотеке. Констанс все утро находилась в своей комнате.
— И никто не видел ее снаружи? Ни охранники, ни медсестры?
— Никто. Ее комнату не открывали со вчерашнего вечера. В учетной книге это зафиксировано. — Доктор нахмурился. — А в чем, собственно, дело?
Фелдер вдруг понял, что затаил дыхание. Он медленно выдохнул, сказал:
— Да ничего. Спасибо, — и вышел наружу, под яркое солнце.
Глава 20
Кори Свенсон установила обычное «гугл»-оповещение на все новости, содержащие имя «Алоизий Пендергаст». Но это имя было не слишком частым гостем новостных полос.
В два часа пополудни, включив ноутбук и просмотрев электронную почту, она вдруг увидела сообщение о полном соответствии запросу. Сеть выдала неудобоваримый документ о результатах расследования, проведенного в месте под названием Каирн-Бэрроу в Шотландии. Документ был создан пару месяцев назад, но в Сеть выложен только сегодня.
Кори читала его, продираясь сквозь сухую юридическую терминологию, и не верила своим глазам. В документе не содержалось ни комментариев, ни анализа, ни заключения, он целиком состоял из дословно записанных свидетельских показаний тех, кто имел отношение к несчастному случаю во время охоты в горах Шотландии. Случаю ужасному и абсолютно невероятному.
Кори перечитала этот документ дважды, трижды, и с каждым разом ощущение нереальности и абсурда возрастало. Несомненно, эта странная история со стрельбой — лишь верхушка айсберга. Настоящее спрятано глубоко под поверхностью. Содержимое документа не совмещалось со здравым смыслом. Ее недоверие и недоумение сменилось отчаянием. Пендергаст погиб от случайного выстрела на охоте? Невозможно!
Слегка дрожащими руками Кори выудила из сумки записную книжку и отыскала телефонный номер. Она немного поколебалась, затем выругалась сквозь зубы и набрала домашний телефон Винсента д’Агосты. Конечно, вряд ли коп обрадуется звонку в такое время, но, черт побери, он ведь так и не позвонил, хотя и обещал разобраться и оповестить о результатах.
Кори выругалась снова, уже громче: ошиблась при наборе и пришлось набирать заново.
После пятого длинного гудка трубку сняли, и женский голос сказал:
— Алло?
— Мне нужно поговорить с Винсентом д’Агостой, — ответила Кори, не в силах унять дрожь в голосе.
— С кем я говорю? — выдержав паузу, осведомилась женщина.
Кори глубоко вдохнула. Если не хочешь, чтобы собеседница бросила трубку, надо придержать эмоции.
— Это Кори Свенсон. Мне нужно поговорить с лейтенантом д’Агостой.
— Лейтенанта здесь нет, — холодно ответила женщина. — Вы хотите оставить для него сообщение?
— Пожалуйста, попросите его позвонить мне. Кори Свенсон. У него есть мой номер.
— И по какому вопросу?
Кори вовремя сдержалась. Кем бы ни была эта женщина — любовницей либо женой лейтенанта, — хамить ей не слишком разумно.
— Это касается агента Пендергаста. Мне нужно узнать о нем. Мы работали с ним вместе над делом.
— Простите, но агент Пендергаст мертв.
Кори словно онемела. Она судорожно сглотнула, не в силах отыскать слова. Наконец выговорила:
— Как?
