— Еще один момент. Если ты помнишь, я восемнадцать месяцев работала в полицейском управлении Нового Орлеана.
— Ну помню.
— Пендергаст ведь тоже из Нового Орлеана.
— Ну и что?
Хейворд отпила воды из стакана.
— Минуту назад я сказала, что Феринг либо жив, либо мертв. В новоорлеанской полиции есть люди, которые думают иначе. Они считают, что существует и третья возможность.
— Лаура, только не говори мне, что ты веришь в эти сказки про зомби.
Съев половину сандвича, Хейворд отставила тарелку.
— Больше не могу. Хочешь попробовать?
— Спасибо, я сыт. Ты не ответила на мой вопрос.
— В сказки я не верю. На эту тему тебе лучше поговорить с Пендергастом. Он знает эту специфическую область гораздо лучше нас с тобой. И пожалуйста, не торопись с выводами. Ты часто этим грешишь, Винни. Да ты и сам это знаешь.
Д’Агоста вздохнул. Она была, как всегда, права. Он обвел глазами закусочную: по залу бегали официантки, посетители читали газеты, говорили по сотовым телефонам, болтали с друзьями. Ему вспомнились и другие обеды с Лаурой. Особенно их первая совместная выпивка. В то время он переживал самый тяжелый период в жизни — и все же вспоминал об этом с удовольствием. Именно тогда он ощутил, как тянет его к этой женщине. Им здорово работалось вместе. Она постоянно бросала ему вызов — в хорошем смысле слова. Вот уж поистине ирония судьбы: он выиграл дисциплинарное разбирательство, не был уволен, но, похоже, навсегда потерял Лауру.
Д’Агоста прочистил горло.
— Расскажи мне о своем повышении.
— Я его еще не получила.
— Да ладно тебе. Об этом уже все говорят. Остались простые формальности.
Она выпила немного воды.
— У нас создается специальное подразделение с годичным испытательным сроком. Туда включают несколько человек из комиссариата, которые будут работать в тесном контакте с мэром и заниматься борьбой с терроризмом. Все будет происходить в рамках программы улучшения качества жизни. Это своего рода социальная работа.
— Ты будешь на виду?
— Постоянно.
— Ого! Поздравляю с еще одним перышком на шляпе. Подожди, через пару лет выбьешься в начальники.
— Это вряд ли, — улыбнулась Лаура.
Чуть поколебавшись, д’Агоста произнес:
— Лаура, мне тебя не хватает.
Улыбка исчезла с ее лица.
— Мне тоже.
Д’Агоста посмотрел на нее. Лаура была так хороша, что у него заныло сердце. Бледное лицо, черные как смоль волосы.
— Почему бы нам не начать все сначала?
Она помолчала, потом покачала головой:
— Я не могу.
— Почему?
— Винни, я мало кому доверяю. Но тебе я верила. А ты меня подвел.
— Мне очень жаль, что так получилось. Действительно жаль. Но я же тебе все объяснил. У меня не было другого выбора. Надеюсь, сейчас ты это понимаешь?
— Нет, выбор у тебя был. Ты мог сказать мне правду. Почему ты решил, что мне нельзя доверять?
— Ну да, я виноват, — вздохнул д’Агоста.
У него вдруг настойчиво зазвонил сотовый телефон.
— Тебе лучше ответить, — сказала Лаура.
— Но…
— Давай, может, там что-то важное.
Д’Агоста извлек из кармана трубку.
— Да?
— Винсент, — произнес медоточивый голос с южным акцентом. — Я не вовремя позвонил?
— Нет, что вы, — отозвался д’Агоста, судорожно глотнув.
— Отлично. У нас свидание с неким мистером Клайном.
— Уже выезжаю.
— Прекрасно. Еще один вопрос. Завтра утром не хотите со мной прокатиться?
— Куда?
— На кладбище «Шелест дубов». Получено разрешение на эксгумацию. В полдень мы вскрываем могилу Феринга.
13
Компания «Цифровая точность» располагалась на Шестой авеню в одной из огромных стеклянных башен, выстроившихся в начале улицы. Д’Агоста встретился с Пендергастом в главном вестибюле и после кратковременного посещения службы безопасности поднялся с ним на тридцать седьмой этаж.
— Вы прихватили с собой копию письма? — спросил Пендергаст.
Д’Агоста похлопал себя по карману пиджака.
— Вы что-нибудь узнали о Клайне? Может быть, поделитесь информацией?
— Конечно. Наш мистер Клайн вырос в бедной семье из Бруклина. Детство у него было ничем не примечательное, отметки в школе отличные, поведение примерное. Очень милый мальчик. После окончания Нью-Йоркского университета работал в газете репортером, что, судя по всему, его вполне устраивало. Но здесь у него вышла осечка: его обошли конкуренты, а дело касалось какого-то важного материала. Похоже, его просто обвели вокруг пальца, но ведь журналистику вряд ли можно назвать честным бизнесом. В результате он потерял работу. После небольшого дрейфа устроился программистом в банк на Уолл-стрит. У него обнаружился явный талант к этому делу: через несколько лет он уже основал фирму «Цифровая точность» и успешно ею руководит. Как насчет ордера на обыск?
— Сначала поглядим, что он скажет.
Лифт доставил их в элегантно обставленный холл со старинными персидскими коврами и черными кожаными диванами. Интерьер украшали произведения африканского искусства — фигуры воинов в эффектных головных уборах, внушительных размеров маски с замысловатым орнаментом.
— Похоже, наш мистер Клайн руководит своей фирмой более чем успешно, — заметил д’Агоста, оглядывая помещение.
Представившись секретарю фирмы, они уселись на диван. Д’Агоста поворошил стопки журналов, надеясь найти там «Пипл» или «Досуг», но ничего, кроме «Компьютерного мира» и «Базы данных», не обнаружил. Прошло десять минут. Д’Агоста был уже готов прорваться без приглашения, когда на столе у секретаря зазвонил телефон.
— Мистер Клайн готов вас принять, — сказала она, поднимаясь.
Они прошли по длинному сумрачному коридору, который заканчивался дверью. Секретарь провела их через приемную, где за компьютером сидела роскошная личная секретарша Клайна, испуганно стрельнувшая в их сторону глазами. Вид у нее был напряженный и какой-то затравленный, как у побитой собаки.
За двустворчатой дверью находился просторный угловой кабинет. Из огромных окон открывался вид на Шестую авеню. Громадный письменный стол украшали четыре персональных компьютера. За столом, спиной к вошедшим, стоял невысокий человек лет сорока, говоривший по радиотелефону.
Д’Агоста окинул взглядом кабинет: те же черные кожаные диваны и этнические украшения на стенах. Судя по всему, мистер Клайн был коллекционером. В стеклянной витрине расположились разные антикварные предметы, глиняные трубки, пряжки и искореженные куски железа. Табличка гласила, что все это было найдено на раскопках первых голландских поселений Нового Амстердама. Стеллажи, уставленные книгами по финансам и компьютерному программированию, резко контрастировали с туземными масками.
