— Нет. Но, видите ли, я уверен, что его не убивали. Те два письма ничего не означают. Я сразу так решил, когда… — Секретарь запнулся.
— Вы собирались сказать, когда вы так решили, — строго посмотрел на него Аллейн.
— Когда леди О’Каллаган их обнаружила.
— Где хранились письма, мистер Джеймсон?
— В его личном ящике. — Рональд густо покраснел.
— А ключи?
— Обычно в столе.
— Хорошо. И не будем дальше вдаваться в подробности, пока не выясним, что сэр Дерек в самом деле убит.
— Абсолютно уверен, что это невозможно сэр.
— Надеюсь, вы правы. Доброй ночи.
— Огромное спасибо, сэр, — с готовностью подхватил Рональд, вкладывая в слова все свое обаяние. — И вам доброй ночи.
Аллейн взмахнул тростью, круто повернулся и стал удаляться. Секретарь, теребя галстук, еще долго смотрел вслед высокому элегантному мужчине. Затем взглянул на окна дома, пожал плечами и быстро взбежал по ступеням ко входу.
Аллейн услышал, как хлопнула дверь. Сворачивая с Кэтрин-стрит к Букингемским воротам, он стал насвистывать песенку Офелии:
Ах, он умер, госпожа,
Он — холодный прах;
В головах зеленый дерн,
Камешек в ногах.
Понедельник, пятнадцатое. День
— Все толкуют мне о пээмах, — пожаловался Аллейн в понедельник инспектору Фоксу, — а я не могу понять, то ли они имеют в виду премьер-министра, то ли пост-мортем. Не сразу сообразишь, если имеешь дело и с тем и с другим.
— А что вы хотели? — сухо заметил Фокс. — Как продвигается дело?
— Пока есть лишь подозрение. Леди О’Каллаган настаивает на расследовании и в случае отказа грозит обратиться к премьер-министру. Коронер дал указание о расследовании, и оно началось в субботу до полудня, за чем последовало другое, которое продолжалось в выходной и до полудня, и после. Видишь, как все запутано.
— Вы встревожены, шеф.
— Когда вы называете меня шефом, я чувствую себя какой-то помесью индейского воина с персонажами из гангстерских фильмов, у которых тяжелые подбородки и сигары в зубах.
— Ладно, шеф, — невозмутимо произнес Фокс и мрачно добавил: — Здесь есть над чем попотеть.
— Что верно, то верно. Признаюсь, я поволновался во время дознания. Выглядел бы отменно глупо, если бы все пошло по-иному и вскрытия бы не назначили.
— Филиппс вовсю постарался, чтобы не допустить вскрытия.
— Вы так думаете?
— А вы нет?
— Пожалуй… да, похоже на то.
— Невиновный человек в его положении, наоборот, добивался бы вскрытия, — заметил Фокс.
— Нет, если бы считал, что это совершил кое-кто другой.
— Светлая мысль.
— Пока лишь мысль. И не исключено, что глупая. Что скажете о роли старшей сестры Мэриголд?
— Складывается впечатление, что она рада дознанию, но отвергает любой намек на критику сэра Джона Филиппса.
— Бросила пару едких замечаний о другой медсестре — Бэнкс.
— Вот и мне она показалась какой-то странной. Об этой девице Харден молчала, а как только речь зашла о Бэнкс…
— Взвилась как пантера, — заметил Аллейн. — Да, «странная» — подходящее слово.
— С медиками в таких случаях всегда непросто: держат оборону, если можно так выразиться, — рассуждал Фокс.
— Этого-то я как раз и не наблюдаю. Прочитал стенограмму дознания, и меня поразило вот что: вся эта компания играет во что-то вроде салок в темноте. Или в перетягивание каната в темноте. Хотят действовать сообща, но не могут сообразить, в какую сторону тянуть. Вот стенограмма. Давайте-ка просмотрим вместе. Где ваша трубка?
Полицейские закурили, и Аллейн протянул через стол подчиненному сделанную под копирку копию стенограммы дознания.
— Сначала о непосредственных показаниях к операции. Филиппс заявил, что сэр Дерек страдал прободным абсцессом аппендикса и был принят в клинике на Брук-стрит. Он обследовал больного и посоветовал срочное хирургическое вмешательство, которое по просьбе леди О’Каллаган взялся выполнить сам. В брюшной полости был обнаружен перитонит. Анестезиологом выступил доктор Робертс — его привлекли к операции, поскольку штатный анестезиолог отсутствовал. Филиппс утверждает, что Робертс принял все меры предосторожности и к анестезиологу у него нет претензий. Ассистент хирурга Томс с этим соглашается, как и старшая медицинская сестра Мэриголд и две другие медсестры. Перед началом операции Филиппс ввел гиосцин, что в подобных случаях является обычной процедурой. Для инъекции он использовал принесенные с собой таблетки, поскольку предпочитает их имеющемуся в операционной раствору, так как гиосцин в высшей мере коварное средство. Так и тянет сказать, что все было предусмотрено и ответственность ни на ком не лежит. Шприц для инъекции он готовил сам. В конце операции был введен состав с красивым названием «концентрированный антитоксин газовой гангрены», применяющийся в случае перитонита. Сыворотку и большой шприц подготовила сестра Бэнкс до операции. Сыворотка представляла собой готовый продукт в ампуле, из нее сестра и наполнила шприц. Сестра Харден принесла шприц и передала Томсу. Тот и ввел состав. В это время анестезиолог Робертс забеспокоился из-за сердца пациента и попросил сделать инъекцию камфары. Состав подготовила и укол сделала старшая по возрасту сестра. Дырку в животе заштопали, и больного увезли из операционной. Он умер через час, предположительно от острой сердечной недостаточности. Но один из моих друзей-медиков выражается иначе: «Человек умирает от смерти». Итак, мы скромно констатируем: пациент умер в результате операции, которая, за исключением одного небольшого обстоятельства, а именно смерти больного, была проведена успешно.
— Что ж, — заметил Фокс, — до этого момента они все согласны друг с другом.
— А вы заметили, что они начали осторожничать, когда речь зашла о том, как Джейн Харден взяла шприц с антигангренной сывороткой? Ей самой стало не по себе, когда коронер задал об этом вопрос. Вот это место:
«Коронер. Вы передали доктору Томсу шприц с антигангренозной сывороткой?
Медсестра Харден (после паузы). Да.
Коронер. Вы при этом не замешкались или не произошло ли чего-нибудь иного?
Медсестра Харден. Да, я помедлила. Шприц был уже наполнен, и я хотела убедиться, что это тот, который требуется.
Коронер. Вы не ожидали, что он уже приготовлен?
Медсестра Харден. Я неважно себя чувствовала и секунду колебалась, а затем сестра Бэнкс подсказала мне, что надо взять большой шприц и передать его доктору Томсу».
