– Тот, кто слопал кактус, от них не страдает,
– уточнила я.
– Как же он ухитрился иголки прожевать и не
пораниться? – поразилась фармацевт.
– Растение лысое, – сообщила я новую
подробность.
– Тогда это не кактус, – уперлась Антонина
Георгиевна. – Где его купили?
– У вас, в цветочной лавке, – вздохнула я.
– Иди туда и спроси у Юльки, чего она продала,
– посоветовала провизор. – Может, это полезная зелень!
Мне ее замечание показалось дельным.
В небольшом магазинчике, где хозяйничала
бойкая Юлечка, тоже не было клиентов.
– За букетиком пришла? – с надеждой
поинтересовалась цветочница.
Я подошла к прилавку:
– Баба Нила у тебя вчера приобрела кактус.
– Ага, – заулыбалась Юля.
– Без колючек?
– Называется ардобенгентумолисен гладкий, –
без запинки оттарабанила Юля.
– Скажи, он дорогой? Мне нужен такой же.
– Могу заказать, – еще больше обрадовалась
Юля, почуяв прибыль, – о цене не скажу. Сама знаешь, в понедельник сто рублей,
в среду тыща. Баба Нила за свой почти целую пенсию отвалила, у нее страсть к
кактусам.
Мне стало неудобно. Непременно раздобуду
старушке новое растение.
– Оформляй заказ. Он ядовитый? В смысле
кактус? Если его съесть, что будет?
– Кактусы не кабачки, – фыркнула Юлечка, – их
даже дураки не жрут, но этот лысик пищевой, он из Аргентины, их там жарят.
Я потупила взор:
– Баба Нила вела речь о каких-то вредителях,
вроде в цветочном магазине товары ядом обрабатывают!
– Не, – возразила Юля, – их на месте обливают,
иначе их санитарный контроль в другие страны не впустит. На, почитай, это
сопроводиловка.
Не вставая со стула, продавщица пошарила под
прилавком и вытащила небольшой листок. Я взяла аннотацию, напечатанную на
машинке: «Спиродибус яйцевый поставляется в Москву из Туниса».
Я вернула бумажку Юле:
– Ты дала мне не тот документ, только что
называла кактус ардо… бенге… повторить не могу! И упомянула, что он из
Аргентины!
Девушка опустила голову, искоса глянула на
меня и после кратковременной паузы произнесла:
– Мы с тобой соседи, в Брехалове живем, а я
своим всегда правду говорю, неприлично близких обдуривать. Прикати ты из
Мамонтовки или Пироговки, я соврала бы. Но сейчас признаюсь, как маме: не могу
я ихние названия запомнить, язык сломаешь, а покупатель любит, когда экзоты
заковыристо обзываются, вот я и придумываю скороговорки. Кактусы беру у
поставщика, тому на сто штук одну сопроводиловку дают, на английском. Ее
переводят, отксеривают и по ларькам распихивают. Оптовик жлоб, экономит на
всем, текст на русский переписывает его дочка, ей двенадцать лет, она в школе
иностранный учит, латыни не знает, а кактусовое имя на ней дано.
– Ясно, растение, вероятно, не «спиродибус
яйцевый», – усмехнулась я.
– Чего ты от ребенка хочешь? – пожала плечами
Юлька. – На фотку посмотри, ведь похож, а как обзывается, неинтересно. И откуда
прибыл, тоже неважно, дальше читай, остальное все правильно.
Я вернулась к тексту: «Спиродибус на родине
называют санитаром пустыни. Кактус считается одним из самых ядовитых растений в
мире. Если вы поместите его дома, то гарантированно избавитесь от мух, комаров,
мышей, крыс. Высаженный в огороде экземпляр яйцевого прогонит с участка ежей,
кротов, лис, волков, медведей».
– Медведей… – в ужасе повторила я, ощущая, как
немеют руки и ноги.
– Я тоже удивилась, – не зная причины моего
волнения, заметила Юля. – Девчонка, похоже, ошиблась, там имеется в виду
медведка.
Но мне легче не стало. Продолжение листовки
тоже не обрадовало: «Спиродибус выделяет смертельные эфирные масла без запаха и
цвета. Если в доме есть животные, яйцевый следует держать от них подальше. Даже
крошечная капля сока, принятого внутрь, через семь минут лишает жизни лошадь.
Устойчивость к яду спиродибуса имеет лишь эфиопский чешуйчато вонючий таракан».
Я ухватилась пальцами за прилавок, но сумела
включить логическое мышление:
– Один человек съел несколько кусков
спиродибуса вчера поздно вечером и остался до сих пор жив! Почему?
Юлия подергала длинную сережку, свисавшую из
ее уха:
– Он дурак? Зачем хавать кактус?
Все-таки людям свойственно традиционное
мышление. И Антонина, и Юля, услышав про слопанного «лысика», отреагировали
одинаково! Ну какая разница, что мною руководило! Важен сам факт поглощения
кактуса!
Я с укоризной глянула на цветочницу:
– Человек захотел есть и спутал растение с
арбузом!
– Вот идиот, – захихикала Юля, – и не помер?
– Нет, – обиженно ответила я, – чувствует себя
прекрасно, у него чудесный аппетит, он великолепно спал, полон сил.
– Значит, он эфиопский чешуйчато вонючий
таракан, – радостно заявила девушка.
Я вздрогнула и, забыв попрощаться с Юлей,
пошла вон из торгового центра. Дочь оптового торговца двоечница, она
неправильно перевела аннотацию. Но на всякий случай я не буду покупать бабе
Ниле «лысика», приобрету для нее другую разновидность кактуса, куплю растение в
большом фирменном магазине, где за прилавками стоят настоящие профессионалы.
Несмотря на предобеденное время, на улице
потемнело. С запада надвигалась черная туча, которая явно собиралась засыпать
столицу снегом. Я втиснулась за руль, услышала звонок телефона и увидела на
дисплее слово «Макс».
– Филипп Медведев служил в разных горячих
точках, – без всякого вступления начал Вульф, – великолепный снайпер, обладает
всеми необходимыми профессиональными качествами: терпелив, психологически
устойчив, способен сидеть сутками в засаде, эмоционально стабилен, замкнут, ну
и так далее. Медведев был на очень хорошем счету, вернулся к мирной жизни и
оказался к ней не приспособлен. Реально он ничего не умел, кроме как стрелять.
Филипп попытался получить образование, по льготе для бывших военнослужащих
поступил в институт, но его отчислили за неуспеваемость.
– А потом удивляются, откуда берутся
профессиональные киллеры, – вздохнула я. – Наверное, у снайпера вырабатывается
к жертвам особое отношение, они для него не люди.
