– Знаешь, неинтересно поступать как все, –
неожиданно сказал мой спутник. – Надо ломать традиции. Люди удивительно
однообразны: пришли домой, поужинали, помылись, легли спать. Тоска!
– Предлагаешь им сначала выспаться, а потом,
приняв душ, сесть к столу? – захихикала я.
– Ну не совсем, – улыбнулся Макс.
– А что мы здесь делаем? – проявила я вполне
оправданное любопытство.
Макс нахмурил брови:
– Ответь честно. Ты пойдешь ко мне на работу?
– Опять двадцать пять, – поморщилась я. –
Сколько раз уже объясняла: не могу служить под началом у того, с кем у меня
неформальные отношения.
– Отлично, – кивнул Макс, – я так и думал.
Поэтому решил: раз ты не сотрудница, значит – жена. Логично?
Я разинула рот, а Вульф продолжал:
– Ефимыч мне кое-чем обязан, я его из большой
бяки вытащил, поэтому он и пошел на некоторые нарушения. Мы с тобой сидим в
загсе. В его, так сказать, непарадной части, где оформляют разводы и
расписывают тех, кто не хочет пафоса. Вот! Держи.
Макс вытащил из только что полученного
конверта два паспорта, один он протянул мне со словами:
– Пролистай.
Я открыла свой паспорт, увидела сиреневый
штамп и лишилась дара речи. Госпожа Романова с этой минуты должна всегда
следовать за господином Вульфом, не разлучаясь с ним ни в горе, ни в радости.
– Ну нельзя жить как все, – разглагольствовал
тем временем Макс, – я решил поступить прикольно: сначала регистрация брака,
первая брачная ночь, потом предложение руки и сердца, помолвка, ухаживания с
походами в кино и, наконец, попойка в ресторане. Все наперекосяк, вперемешку,
никакой тоски и скуки.
Думаю, вы поймете, отчего я, уставясь на свой
паспорт со штампом о браке, не смогла выдавить из себя ничего, кроме:
– Э… э… э…
– Ну, и как ощущения? – бодро спросил Макс.
– Как у бабочки в гипсе! – произнесла я. –
Странные…
– Бабочка в гипсе, – восхитился Макс, – как
поэтично. Сразу становится понятно, что молодая жена серьезно относится к
браку. Бабочкам свойственно легкомыслие, они спокойно перепархивают с цветка на
цветок. Однако отдельные бабочки добровольно облачают себя в гипс, лишаются
возможности покинуть семейный очаг, посвящают свою жизнь мужу!
Я наконец-то сумела прийти в себя и начала
открывать рот. Сейчас выскажу Максу все, что думаю о нашем бракосочетании. Ему
не приходит в голову простая мысль: бабочка не может жить в гипсе? Лишившись
возможности летать, она будет страдать. И я совершенно не готова к совместной
жизни даже с таким приятным человеком, как Макс. Я сейчас на самом деле
чувствую себя бабочкой в гипсе. Поверьте, не самое комфортное ощущение.
– Поженились? – бесцеремонно влез в наш
разговор парень, сидевший около Макса. – Поздравляю! А я вот за разводом
пришел.
– Ничего, еще найдешь любимую, – обнадежил его
Максим.
– Неохота опять наколоться, – протянул тот. –
До загса они все хорошие, а на следующее утро смотришь, – а рядом с тобою змея.
В последний месяц меня собака больше любила, чем законная жена. Придешь домой,
пудель аж прыгает от счастья, а супруга сидит надувшись. Вот хочу тест найти,
чтобы новую бабу через него прогнать, авось правда заранее выяснится.
– Кто тебя больше любит, кандидатка в жены или
собака? – усмехнулась я.
Парень кивнул.
– Могу помочь! – обрадовался Макс. – У тебя
дача есть?
– Шесть соток, а что? – не понял собеседник.
– Небось там сарай имеется? – продолжил
Максим. – Простой, российский, типа будка, из досок, без света и отопления?
– Ну да, у забора пристроен, – окончательно
растерялся юноша.
Макс хлопнул его ладонью по колену:
– Отлично, то что надо. Запоминай последовательность
действий. Привозишь невесту и пса в деревню, запираешь их в сараюшке.
– И дальше? – ошарашенно спросил юноша.
– Потом говоришь, что потерял ключ от замка, –
зачастил Макс, – и уходишь примерно на сутки.
– Ваще не понимаю, – протянул чей-то будущий
муж.
– Все просто, – без тени улыбки продолжил
Макс, – спустя двадцать четыре часа возвращаешься, отпираешь сараюху и
смотришь, кто тебе больше обрадуется: баба или псина? Вот с той, которая от
счастья будет прыгать, и живи счастливо до старости.
