Очень приятного югослава, бывшего полковника ВВС своей страны с сертификатом Федерального управления гражданской авиации об окончании американской летной школы и с разрешением садиться за штурвал «Хокера». Он сверился со своими записями: Светомир Степанович. Имелся и адрес электронной почты.
Он составил короткое письмо, чтобы предупредить пилота «Хокера» о странном междугороднем звонке, и отправил его. Припарковавшись за рощей, неподалеку от здания штаб-квартиры «Рейтион корпорейшн», Вашингтон Ли внимательно смотрел на монитор системы электромагнитного сканирования, благодаря звезды за то, что вице-президент не пользуется системой «Темпест», созданной для защиты компьютеров от такого вот сканирования. Текст письма, появившийся на мониторе, его не интересовал. В отличие от адреса.
Два дня спустя, в Нью-Йорке, вернув дом на колесах компании, сдающей их в аренду, и отправив компьютер и программное обеспечение на дно Миссури, Вашингтон Ли склонился над картой и коснулся ее острием карандаша:
– Это здесь. Республика Сан-Мартин. Примерно в пятидесяти милях на восток от Сан-Мартин-Сити. И пилот самолета – югослав. Думаю, я нашел человека, который тебе нужен, адвокат. А теперь, уж прости, у меня дом, жена, дети и бизнес, требующий моего внимания.
Мститель купил самую большую карту, какую только смог найти, и еще увеличил ее. За извилистым перешейком, соединяющим Северную и Южную Америки, со стороны Атлантического океана Южная Америка начиналась Колумбией, за ней лежала Венесуэла. К востоку от Венесуэлы располагались четыре Гвианы. Сначала бывшая Британская, ставшая Гайаной, за ней Голландская, теперь Суринам, потом Французская, с островом Дьявола, историей «Папильона» и европейским космодромом в Куру. Между Суринамом и Французской Гвианой Декстер нашел треугольник джунглей, который когда-то назывался Испанской Гвианой, а после обретения независимости стал Сан-Мартином.
Дальнейшие исследования показали, что Сан-Мартин – последняя из классических банановых республик. Правил там жестокий военный диктатор, страна бедная, изгнанная из всех международных организаций, грязная и малярийная. Именно в таком месте деньги могли обеспечить защиту и стопроцентную безопасность.
В начале августа «Пайпер Шейен-2» летел вдоль береговой линии на высоте 1250 футов, достаточно высоко, чтобы не отличаться от других самолетов, на которых богатые люди летали из Суринама во Французскую Гвиану, и достаточно низко, чтобы сделать качественные снимки.
Зафрахтованный в Джорджтауне, столице Гайаны, «Пайпер» с дальностью полета в 1200 миль как раз мог пересечь границу Французской Гвианы и вернуться обратно. Клиент, как следовало из паспорта, американский гражданин Альфред Барнс, на этот раз отрекомендовался представителем фирмы, ищущей подходящие площадки под строительство курортов. Гайанский пилот про себя подумал, что не поехал бы отдыхать в Сан-Мартин, даже если бы ему за это заплатили, но не счел нужным отказываться от этого чартерного рейса, тем более что оплачивался он наличными долларами.
Как его и просили, «Пайпер» летел над водой, чтобы пассажир, который сидел справа, в кресле второго пилота, и держал фотоаппарат наготове, мог запечатлеть на пленке интересующие его участки берега. После того как Суринам и его естественная граница, река Коммини, остались позади, они долго не видели песчаных пляжей. Джунгли и кишащую змеями коричневую воду разделяли мангровые заросли. Они пролетели мимо столицы, Сан-Мартин-Сити, застывшей в жаркой, влажной духоте.
К востоку от города появилась песчаная полоска, но ее уже занимал курорт, Ла-Байя, на котором отдыхали богатые и власть имущие Сан-Мартина, то есть диктатор и его друзья. А дальше, почти у границы республики, в десяти милях от реки Марони, за которой начиналась Французская Гвиана, они увидели Эль-Пунто.
Треугольный полуостров, по форме напоминающий акулий зуб, вдавался в море. Со стороны суши, от края до края, его защищали горы, которые пересекала единственная тропа, проложенная в единственной седловине. Но на полуострове жили.
Пилот никогда не залетал так далеко на восток, поэтому ранее полуостров представлялся ему зеленым треугольником на навигационных картах. Теперь же он увидел поместье с надежно защищенными подходами к нему. Пассажир начал фотографировать.
Декстер использовал высокоскоростной «Никон-5» с 35-миллиметровой пленкой, позволяющий делать пять снимков в секунду. Пленки хватало только на семь секунд, а просить пилота сделать круг, пока он будет перезаряжать фотоаппарат, возможности не было.
Он установил максимально высокую скорость затвора, с тем чтобы вибрация самолета не вызывала потери резкости. С чувствительностью пленки 400 ASA и широко раскрытой диафрагмой он надеялся добиться приемлемого результата.
На первом проходе он заснял особняк на оконечности полуострова, защитную стену, громадные ворота и поля, которые обрабатывали наемные работники, сараи, хлева, амбары, сетчатый забор, отделяющий поля от белых домиков, в которых, судя по всему, жили эти самые наемные работники.
Несколько человек подняли головы, и он увидел, как двое, одетые в униформу, куда-то побежали. Потом самолет миновал поместье, направляясь к Французской Гвиане. На обратном пути Декстер велел пилоту лететь над сушей, чтобы с правого сиденья вновь увидеть поместье, но теперь уже со стороны материка. Кел смотрел вниз, а охранник, оказавшийся в седловине, записал регистрационный номер пролетавшего над ним «Пайпера».
Вторую пленку Декстер использовал для того, чтобы сфотографировать взлетно-посадочную полосу у подножия гор, белые домики, мастерские и главный ангар. В этот самый момент трактор затягивал в ангар двухмоторный реактивный самолет бизнес-класса. Декстер успел бросить на хвост короткий взгляд, прежде чем тот исчез в тени, и разглядеть регистрационный номер: P4-ZEM.
Глава 21
Иезуит
Пола Деверо, при всей его уверенности, что ФБР не сможет помешать реализации проекта «Сапсан», обеспокоила стычка с Колином Флемингом. Ум, влияние, мотивация превращали Флеминга в серьезного противника. И угроза поимки Зилича, безусловно, не могла не волновать Деверо.
После двух лет у руля проекта, настолько секретного, что знали о нем только директор ЦРУ Джордж Тенет и Ричард Кларк, главный эксперт Белого дома по борьбе с терроризмом, Деверо находился буквально в шаге от того момента, когда мог наконец захлопнуть западню, ради создания которой ему пришлось сдвинуть землю и небо.
Цель обозначалась тремя буквами УБЛ. Потому что в разведывательных ведомствах Вашингтона этого человека называли Усамой, используя букву «У» вместо «О», которое предпочитала пресса.
К лету 2001 года ни в одном из разведывательных ведомств не сомневались, что в самом скором времени УБЛ нанесет США еще один мощный удар. Девяносто процентов коллег Пола Деверо полагали, что произойдет это за пределами Соединенных Штатов. Только десять могли представить себе успешную атаку на территории США.
Неизбежность удара, его близость более всего чувствовали антитеррористические подразделения ЦРУ и ФБР. И они прилагали все силы, чтобы предугадать, что задумал УБЛ, а потом ему помешать.
