— Как он оказался в джунглях? Он там живет?
— Нет, — мгновение Чель колебалась с ответом, — он отправился туда для своего рода медитации. По его словам, именно во время этого ритуала он впервые испытал бессонницу.
— Вы уверены, что правильно его поняли?
— Уверена.
Какое значение мог иметь тот факт, что она сказала неправду о причинах, приведших Волси в джунгли? Отправился он туда, чтобы добыть древнюю книгу или медитировать, не все ли равно? Главное, что именно тогда он заболел.
— А потом он выбрался из джунглей и направился на север? — спросил Стэнтон.
— Получается, что так.
— С какой целью он пересек границу?
— Он не говорит.
— Рядом с тем местом в джунглях, где он… э-э… медитировал, могли располагаться фермы крупного рогатого скота?
— Мне мало знакома та часть Петена, откуда он явился, — на этот раз Чель говорила чистую правду, — но животноводческие фермы встречаются по всему тамошнему плато.
— Чем он питался, отправляя в джунглях свой ритуал? — продолжал задавать вопросы Стэнтон.
— Всем, что мог поймать в силки или просто найти.
— Значит, он жил в джунглях, и поблизости, возможно, находилось скотоводческое ранчо. Там он провел несколько недель, в течение которых должен был что-то есть. Он не мог решиться забить одну из чужих коров?
— Думаю, такая вероятность существует.
Стэнтон снова настоятельно попросил ее продолжать опрос, придерживаясь рекомендованной им тактики. И она подчинилась, но при этом делала все возможное, чтобы больше не вдаваться в подробности, зачем Волси вообще отправился в джунгли.
— Ты питался коровьим мясом, когда был в лесу?
— Там негде взять коровьего мяса.
— А курятиной?
— Откуда в джунглях возьмутся куры?
— Зато уж оленей там предостаточно. Ты употреблял в пищу оленину?
— Я никогда в жизни не жарил оленье мясо на своем очаге. Только лепешки.
— Быть может, ты готовил на огне мясо, находясь дома?
— Чуйум-туль не дозволяет готовить в очаге мясо. А я — Чуйум-туль, который царит над джунглями высоко в небе. Он руководил всей моей жизнью в облике человека с самого рождения.
Чуйум-туль — ястреб на языке майя — был, вероятно, духовным животным Волси, которое избрал для него местный шаман. Каждому человеку присваивался свой вайоб, символизировавший его сущность. Отважный воин или вождь олицетворялся леопардом, потешный человек — обезьяной-ревуном, медлительный — черепахой. С древнейших времен и до нынешних дней у майя имя человека и его вайоб могли использоваться поочередно, заменяя друг друга, о чем свидетельствовал пример Волси.
— А я — папе — тигровая бабочка, — сказала Чель. — И мое человеческое воплощение ежедневно призывает меня почитать свой вайоб. Чуйум-туль знает, что ты оказал ему уважение, если следовал его указаниям, какую пищу можно готовить на своем очаге.
— Я строго придерживался его указаний в течение двенадцати лун, — гордо произнес Волси, чей взгляд на Чель окончательно смягчился, когда он понял, как хорошо она знает родные обычаи. — За это он открыл мне души животных в джунглях и показал, как оберегает их. Он объяснил, что ни один человек не имеет права убивать зверей.
— О чем он говорит? — попытался вмешаться Стэнтон.
Но Чель опять отмахнулась от него. Сумев снова завоевать доверие Волси, она теперь стремилась получить ответы, необходимые ей самой, прежде чем сознание его вновь померкнет.
— И это ястреб привел тебя к великому храму, месту, где ты смог добыть средства на пропитание для своей семьи? — спросила она. — Для Яноты и Саны?
Он медленно кивнул.
— Как далеко от твоей деревни расположен храм, к которому привел тебя Чуйум-туль?
— Он в трех днях пути.
— В каком направлении?
Но ответа не последовало.
— Умоляю тебя, ты должен сказать мне, в каком направлении шел три дня!
Но Волси явно не желал продолжать разговор на эту тему.
Разочарованная, Чель решила зайти с другой стороны:
— Ты сказал, что следовал указаниям Чуйум-туля двенадцать лун. Чего же он потребовал от тебя?
— Он велел, чтобы я постился двенадцать лун, обещая указать способ сделать богатой всю мою деревню, — сказал Волси. — А потом действительно привел меня к храму.
Услышав это, Чель не сразу поверила ему. Поститься двенадцать лун? Разве такое в силах человеческих?
Обычай поститься тоже уходил корнями в древность, но только шаманы обязаны были исполнять обряд, уединяясь в пещерах для общения с богами. Там в течение месяца они питались только водой и несколькими фруктовыми плодами.
— Так ты поклялся соблюдать пост двенадцать лун, брат? — переспросила Чель. — И ты сдержал слово?
Он снова лишь кивнул в ответ.
— Какого черта! Переводите, что он говорит! — начал злиться Стэнтон.
Теперь Чель повернулась к нему:
— Вы сказали, что этой болезнью можно заразиться через мясо, так?
— Все известные негенетические прионовые заболевания приобретаются через испорченное мясо. Именно поэтому мне так важно знать, какие именно мясопродукты он ел. Пусть даже это было довольно давно.
— Он вообще не употреблял мяса.
— Что вы пытаетесь мне сказать?
— Что он соблюдал строгий пост. У моего народа это означает полное воздержание от мяса.
— Но это же невозможно!
— Вам придется мне поверить, — сказала Чель. — Он утверждает, что уже год придерживается вегетарианской диеты.
7
Рот, горло и даже желудок Волси иссохли так, словно он без перерыва сеял маис по меньшей мере двое суток. Янота рассказывала, что испытывала такую же жажду, пока рожала Саму, — жажду, которую невозможно утолить. Свет то вспыхивал, то снова угасал, когда он открывал и закрывал глаза, стараясь понять, как он вообще оказался на этой постели.
«Я больше никогда не увижу Саму. Я умру от жажды, и она так и не узнает, что я похитил у древних книгу только ради нее… Только ради нее».
Когда пришла страшная засуха, шаман возносил молитвы и совершал жертвоприношения богу Чааку каждый день, но дождя не выпало ни капли. Семьи стали распадаться. Детей все, кто мог, отправили к родне в города, старики быстро умирали от невыносимой жары. Янота волновалась, что у нее пропадет молоко.
Но ведь ты — ястреб и никогда не допустил бы такого. Никогда.
Когда Волси был еще маленький, случалось, что его мать сама ложилась спать голодной, потому что еды хватало только для детей. Тогда среди ночи Волси тихо пробирался мимо спящих родителей, потом наружу из хижины и шел красть маис у семьи, чьи запасы превышали их собственные нужды.
