Чель опять погрузилась в изучение книги, рассматривая различные варианты.
— А что у нас с данными спутников? — спросил Роландо.
Расставшись с матерью, Чель первым делом позвонила Стэнтону. Ей доставило удовольствие сообщить ему, что описание затерянного города ее дядей Чиамом совпадало с тем, каким он представал в кодексе Пактуля.
Стэнтон жадно слушал ее, и на этот раз, когда он заговорил, в его тоне не слышалось ни намека на прежний скептицизм. Он отреагировал кратко:
— Очень хорошо, Чель! Мы начинаем операцию.
И уже той же ночью ЦКЗ договорился с НАСА, чтобы дюжина спутников начала обследовать район джунглей, окружающих Киакикс, в поисках любых примет древних руин. Но хотя Чель постоянно проверяла свой телефон, никаких новостей от Стэнтона больше не поступало. Она, впрочем, была уверена, что, как только будут получены снимки, требующие мнения эксперта, с одним из членов ее маленькой группы непременно свяжутся. Но Чель очень хотелось, чтобы связались именно с ней и сделал бы это лично Стэнтон.
— Спутник делает около тысячи фотографий в сутки, — сказала она, — а потом люди из НАСА внимательно просматривают каждый снимок.
— Остается только надеяться, — добавил Виктор, — что Кануатабу откроют так же, как это случилось с Окспемулем.
В 1980-х годах со спутника были получены снимки вершин двух храмов, лишь едва заметных в густой листве джунглей. Они находились совсем рядом с давно известным археологам памятником в Мексике. В результате благодаря этим снимкам удалось обнаружить крупный древний город.
— Но сейчас сезон дождей, — вынуждена была напомнить Чель, — и над Киакиксом почти постоянно нависают густые облака. К тому же деревья могут скрыть из виду что угодно, а мы говорим о постройках тысячелетней давности, которые, вероятно, постепенно разрушаются. То, что до сих пор никто их не нашел, уже говорит о многом.
— Вот почему нам лучше снова полностью сосредоточиться на работе с рукописью, — подытожил ее слова Виктор.
Его, разумеется, не могли радовать ни страдания жертв ФСБ, ни перспектива, что их число наверняка будет только расти. Его ужасали новости о гибели детей, как и телевизионные кадры бессмысленных нападений людей друг на друга на улицах Лос-Анджелеса. Но все же, наблюдая за крушением рынка ценных бумаг и опустошением полок продовольственных магазинов, Виктор невольно чувствовал себя отмщенным. Коллеги издевались над ним. Семья отказалась от него. И до начала эпидемии он уже сам стал допускать вероятность, что «декабристы» окажутся так же не правы, как в свое время сторонники Миллера
[34]
, и верующие в «проблему 2000 года», и… И собственно, все прежние группы в прошлом, предвещавшие глобальные катастрофы.
Вскоре после полудня они разделились и каждый предпочел обдумывать проблему глифа «Акабалам» в одиночестве. Чель отправилась к себе в кабинет, Роландо понадобилось какое-то дополнительное оборудование из соседнего здания, а Виктор впервые остался наедине с рукописью. Он стоял рядом со стеклянными пластинами, присматриваясь к странице, на которой Пактуль упоминал о «тринадцатом цикле». Потом поднял зажатый в стекле фрагмент со стола, прикидывая его вес. Он оказался тяжелым — фунтов пятнадцать, не меньше, но все равно одному человеку под силу было бы унести два или три сразу.
Держа в руках часть кодекса майя, Виктор ощутил в себе почти непередаваемую силу. Еще мальчишкой в синагоге он услышал рассказ о том, как раввины закрывали своими телами свитки Торы при разрушении римлянами Второго храма в Иерусалиме. Раввины считали, что еврейскому народу не выжить без зафиксированного на бумаге божественного слова, и готовы были отдать за него свои жизни. Но только сейчас, вероятно, он понял, что могло заставить человека пожертвовать собой всего лишь ради книги.
— Что это ты делаешь, Виктор?
При звуках голоса Роландо он в испуге замер. Почему Роландо так скоро вернулся? С особой тщательностью Виктор положил фрагмент на место и сделал вид, что поправляет стекло.
— Мне показалось, что оно треснуло и может повредить бумагу, — объяснил он.
Роландо мгновенно оказался рядом.
— Очень ценю твою помощь, — сказал он откровенно резко, — но будет лучше, если к страницам смогу прикасаться только я. Это понятно?
— Само собой.
И Виктор отошел к дальнему столу, притворившись, что снова занят изучением последних страниц. Он сделал это нарочито неторопливо, всем своим видом показывая, что ровным счетом ничего не случилось. Роландо, в свою очередь, что-то быстро проверил и отправился к противоположной стене лаборатории. Там он постучал в дверь кабинета Чель и почти сразу скрылся за ней.
Неужели Роландо что-то заподозрил? Виктор с невозмутимым видом уселся на один из стульев, прикидывая, что ему отвечать, если Роландо пойдет на прямую конфронтацию.
Спустя несколько минут скрипнула дверь и послышались мягкие шаги Чель. Она остановилась у него за спиной. Виктор боялся пошевелиться.
— Мы можем поговорить? — спросила она.
— Конечно. — Виктор медленно повернулся. — О чем же?
Чель уселась рядом.
— Я только что говорила по телефону с Патриком. Попросила его приехать и помочь нам разобраться с некоторыми астрономическими аспектами глифов, но он заявил, что не может оставить в одиночестве свою новую подружку Марту. Марту! Скажи на милость, как можно жить с таким именем в двадцать первом веке? Но я даже не знаю, сумеем ли мы справиться без него.
— Во-первых, — заверил ее Виктор, — он уже сделал все, что от него требовалось, и больше в нем нет особой нужды. А во-вторых, ты же знаешь, что он мне вообще никогда не нравился.
— Лжец!
Она произнесла это с улыбкой, но от самого слова Виктора все равно едва заметно передернуло.
— И все же Патрик был прав, по крайней мере в одном.
— В чем именно?
— В своем мнении о Волси, кодексе и «троице первооткрывателей». Он первым понял, насколько же странным образом все здесь совпало.
Виктор, который менее всего был склонен верить, что это всего лишь совпадение, отреагировал как можно осторожнее:
— В нашем мире все возможно.
Чель ждала, чтобы он развил свою мысль, и ее взгляд породил у Виктора уже полузабытое чувство: что он нужен кому-то, кого искренне любит.
— А сама-то ты что думаешь? — спросил он.
Чель долго размышляла над ответом и наконец сказала:
— Одержимость многих людей концом Долгого отсчета времени майя взвинтила цены на рынке антиквариата. Собственно, именно поэтому Волси, как мы теперь знаем, и отправился в джунгли. Да и все, что сейчас происходит, так или иначе связано с пророчествами относительно декабря 2012 года.
