— Неужели болезнь могла заразить могильник на такой длительный период? — спросил Роландо.
— Прионы живут тысячелетиями, — объяснил Стэнтон. — Они затаились и ждали в недрах захоронения, как бомба с часовым механизмом.
Однако Волси сам привел ее в действие, в этом не приходилось сомневаться. Проникнув в мавзолей, он поднял в воздух пыль, а потом занес ее себе в глаза.
— Но если верить Пактулю, — вмешался Виктор, — болезнь поражала только тех, кто ел человеческие останки. Ясно, что Волси не был каннибалом. Как же случилось, что ФСБ стал аэробной инфекцией?
— Прионы в высочайшей степени подвержены мутациям, — ответил ему Стэнтон. — В них словно самой природой заложено стремление меняться. Их высокая концентрация в той могиле, да еще за тысячу лет, могла породить нечто совершенно иное, что-то гораздо более сильное.
Он просмотрел другой фрагмент в поисках еще одного отрывка.
«Было время, когда Ягуар Имикс и его приближенные в течение многих лун поедали плоть людей с явного благословения бога, и их не поражало нынешнее проклятие. Но если тот бог и защищал их какое-то время, то теперь они лишились его покровительства».
Теперь им был известен источник происхождения заболевания, но даже Стэнтон не имел пока четкого представления, как воспользоваться этой информацией. Следовало ли искать ответы на все вопросы непосредственно в том захоронении? Имей Стэнтон на руках новые данные всего лишь два дня назад, он бы постарался убедить ЦКЗ начать широкомасштабные поиски руин Кануатабы. Сейчас он, конечно, мог позвонить Дэвису, вернувшемуся к работе в прионовом институте, и рассказать о том, что им удалось узнать. Но полученная информация не давала возможности команде института провести на ее основе какие-либо эксперименты. Был у Стэнтона и другой вариант — связаться по электронной почте с Каванаг. Но даже если она сможет справиться со своей предубежденностью и злостью, Стэнтон по-прежнему не мог указать более или менее точно место, куда следовало отправить поисковый отряд. К тому же власти Гватемалы по-прежнему отказывались признавать, что ФСБ возникла на их территории, а это значило, что в любом случае послать экспедицию официально не удастся.
Новости тоже не утешали. Похоже, у ЦКЗ хватало забот в самих США: людям удавалось вырываться из Лос-Анджелеса по земле, по воздуху и морем. Оказавшийся не до конца эффективным, карантин долго не продержится. А потому не поиски источника инфекции были пунктом номер один в повестке дня ЦКЗ. И никакие слова, написанные тысячу лет назад, не помогут переубедить их руководство.
— Если Киакикс основали Пактуль и трое детей, — размышлял Роландо, — то я не понимаю, почему в легенде говорится о «троице первооткрывателей». Их же было четверо.
— Устные предания не есть нечто неизменное, — сказала Чель. — Любой миф существует в нескольких вариантах, а передаваясь из поколения в поколение, подвержен интерпретациям рассказчиков. Поэтому меня бы не удивило, если бы о четвертом основателе со временем забыли.
Но Стэнтон уже едва ли слышал ее. Нечто во фразах, которые он только что перечитал, показалось ему весьма интригующим, и он вернулся к ним снова. Властитель был одно время горд тем, как долго он и его приближенные поедали человечину, и той силой, которой она их якобы наделяла. Триста солнц. Почти год до того, как в каннибализм были вовлечены простолюдины, правитель с приближенными поедали человеческую плоть и мозги в том числе. Так почему же они не заболели сразу? Могло случиться так, что изначально в пищу употреблялись внутренности черепов, в которых полностью отсутствовали прионы?
Стэнтон поделился своими соображениями с остальными.
— Но уже в течение месяца после того, как человеческое мясо вошло в общий пищевой рацион, — особо отметил он, — вдруг развивается заболевание, жертвами которого становятся все каннибалы, включая Властителя и его свиту.
— Как такое могло произойти? — недоумевал Роландо.
— Что-то изменилось.
— Что, например? — спросила Чель.
— Древние твердо верили, что все плохое случается, когда богам оказывается недостаточное почтение, — сказал Роландо, как бы повторяя слова Пактуля о том, что прежде защищенный правитель лишился затем божественного покровительства. — А многие аборигены и сейчас скажут вам, что любой недуг насылают на нас разгневанные боги.
— А я как ученый твердо знаю, что болезнь стала результатом мутации белков, — возразил Стэнтон. — В науке почти не бывает случайных совпадений. За год Властитель и его ближний круг поглотили значительно большее количество человеческих мозгов, чем простолюдины всего за пару недель, верно? И для того чтобы внезапно началась смертельная эпидемия, должна была существовать особая причина.
— Вы считаете, что мутация в прионах усилилась? — спросила Чель.
Стэнтон задумался, а потом сказал:
— Или, наоборот, ослабли факторы, прежде защищавшие организм.
— Как это возможно?
— Здесь уместно вспомнить о больных СПИДом, — оживился Стэнтон. — ВИЧ ослабляет их иммунную систему, и они легко становятся жертвами любой инфекции.
Виктор посмотрел на часы. Было видно, что он не слишком внимательно следит за ходом обсуждения, и Стэнтона это слегка удивило: о чем еще мог думать человек в столь важный с любой точки зрения момент?
— Значит, вы полагаете, что нечто снизило защитные реакции организмов правителя и других людей? — спросил Роландо. — И их иммунная система перестала работать?
— Или же произошло что-то прямо противоположное, — сказал Стэнтон, перед которым стала вырисовываться более четкая версия событий. — Мы застаем их в момент, когда их государство стоит на краю гибели, так ведь? Они уничтожают свои последние припасы, сжигают остатки древесины. У них заканчивается все — от еды и специй до бумаги и лекарств. Вполне вероятно, что они до некоторой поры располагали чем-то, что искусственно поддерживало иммунитет, но потом и это средство иссякло.
— Вы имеете в виду некую вакцину? — с недоверием спросила Чель.
— Едва ли это было намеренно созданное снадобье. Подумайте, как хинин предотвращает заражение малярией или витамин С не дает развиться цинге. Так и у них имелось нечто, сдерживавшее болезнь, но они сами не осознавали этого. Властитель заявляет, что поглощал человеческую плоть в течение многих месяцев без малейших последствий. А Пактуль считает, что напасть обрушилась на людей, потому что они стали делать подношения ложному богу. Но что, если на самом деле они попросту лишились некоего ингредиента, который и служил им защитой?
— И каким же образом он мог их защищать? — спросил неожиданно включившийся в разговор Виктор.
— Это могло быть нечто в виде еды или питья. Скорее всего растительного происхождения. Тот же хинин спасал людей от малярии задолго до того, как они узнали о его целебных свойствах. Содержащие пенициллин дикорастущие грибы, вероятно, помогали справляться с разного рода болезнетворными бактериями намного раньше изобретения антибиотиков.
