Внезапно Чель почувствовала головокружение. Ноги у нее подкосились.
— Что с тобой?
— Все прекрасно, — солгала она, подавляя рвавшийся наружу кашель. — Тогда расстояние между дворцом и сдвоенной пирамидой равно гипотенузе. — Она указала на запад. — Это может быть только так, потому что погребальный храм они бы никогда не возвели на центральной площади.
— Ты не хочешь отдохнуть, прежде чем мы двинемся дальше?
— Отдохну, когда найдем захоронение.
Чтобы Чель смогла благополучно спуститься вниз, Стэнтону все же пришлось поддерживать ее. И при свете фонарика они стали снова пробиваться сквозь заросли в направлении, подсказанном воображаемой стороной треугольника. Стэнтон по-прежнему прорубал путь с помощью мачете, но упрямо продолжал обнимать ее другой рукой, даже когда ему попадались особенно неподатливые ветви. От жара Чель тошнило, но она подавляла приступы и усилием воли гнала себя вперед.
На этот раз первым увидел то, что они искали, Стэнтон.
Через несколько минут они приблизились к холму, поросшему мелким кустарником. Судя по первому впечатлению, у здания было квадратное основание со стороной примерно в пятьдесят футов, на котором покоилась пирамида в три этажа высотой.
— Ты только посмотри на это, — сказал Стэнтон.
Они все еще находились в пятидесяти ярдах от входа, но даже сквозь заросли Чель могла заметить, что постройка не доведена до конца. Покрытые теперь грязью и мхом глыбы известняка были вырезаны неровно и плохо подогнаны друг к другу.
— И это погребальный храм для Властителя? — изумился Стэнтон.
Чель стала обходить вокруг сооружения в поисках любых надписей. Когда же она оказалась у его северо-западного угла, в свете луча фонарика Стэнтона что-то блеснуло.
Что-то металлическое валялось брошенным на земле.
И это была кирка Волси.
36
— Сам по себе воздух внутри могильника способен заразить сотни человек. Нужно обязательно надеть это.
Стэнтон достал из рюкзака костюмы биологической защиты.
Чель до такой степени уже изошла потом, что даже не могла себе представить, каково это — вновь ощутить прохладу.
— Но ведь я уже все равно больна. А ты сам говорил, что жара только усугубляет состояние инфицированных.
— Чем выше концентрация поражающих факторов, тем быстрее их действие. Чем скорее…
Но она не дала ему закончить.
Он помог ей облачиться в костюм. Чель плохо себе представляла, как сумеет в нем протиснуться внутрь захоронения. В костюме было жарко, и он сильно затруднял движения. Ей довелось прежде побывать во многих склепах, но ни разу она не испытывала при этом чувства клаустрофобии. Сейчас при мысли, что ей придется спуститься в катакомбу в этом неуклюжем одеянии, она ощущала себя похороненной заживо. Шлем на голове заглушал все шумы из внешнего мира. При взгляде сквозь стекло все, что ее окружало — дремучие джунгли, город Пактуля, Стэнтон со своим снаряжением, — казалось чем-то очень далеким. У нее вдруг стало тяжело на сердце.
— Ты готова? — спросил Стэнтон, а потом помог пролезть в дыру, которую они обнаружили рядом с брошенной киркой. Сам он последовал за ней, а потом вытянул руку с фонариком через ее плечо, чтобы осветить путь.
Стекло шлема Чель на какое-то время запотело, когда на коленях она поползла вперед. С внутренней стороны камни покрывал белесый налет — плесень, росшая на них уже веками. Даже сквозь костюм она ощущала под собой неприятную осклизлую поверхность пола. Чель не сомневалась, что в воздухе здесь стоял густой запах помета летучих мышей, но в шлеме в нос бил лишь легкий антисептический аромат, исходивший от фильтра очистки.
Через какое-то время узкий проход начал расширяться и вывел их в небольшой зал. Потолок стал высотой примерно в пять футов, и Чель теперь могла идти, лишь наклонив пониже голову, но Стэнтону по-прежнему приходилось передвигаться на четвереньках.
Она включила свой фонарик, чтобы полюбоваться на вырезанные в камне фигуры приносимых в жертву людей в живописных звериных шкурах и чудищ со змеиными головами на человеческих телах. Чель протянула руку и дотронулась до камня, смахнув перчаткой толстый слой пыли. Не было сомнений, что эту резьбу выполнили мастера, жившие в одно время с Пактулем. На то, чтобы вырезать каждую линию, уходили многие часы труда, а наказанием за малейшую ошибку была казнь.
В противоположном конце помещения находилась лестница, ведущая вниз. Храм был явно спроектирован как череда комнат, куда вели четыре или пять лестниц, последняя из которых уходила уже в подземелье. Там, как предполагала Чель, они увидят несколько малых ритуальных залов, а потом и самый большой, где упокоился Властитель, как это было в погребальных храмах Эль Мирадора.
Они продолжили спуск. Каждая следующая лестница оказывалась ýже предыдущей, и в своих неуклюжих биокостюмах им приходилось поворачиваться боком, чтобы протиснуться между стен. Чем ниже они опускались, тем холоднее становилось, как догадывалась Чель. Она бы сейчас дорого дала за глоток прохладного воздуха, но в костюме приходилось дышать одной и той же затхловатой очищенной смесью.
Наконец они добрались до самого последнего холла. Чель осветила фонариком ниши дверей, вырезанные в стенах со всех сторон. Они находились сейчас в 15–20 футах под землей, и даже в самый яркий полдень сюда не проникало ни лучика естественного света. Потолок здесь был достаточно высоким для того, чтобы даже Стэнтон смог вытянуться почти во весь свой немалый рост.
Посветив в два боковых помещения, которые оказались пустыми, Чель уверенно показала направление:
— Нам сюда.
В центре самого последнего зала был установлен известняковый саркофаг.
Здесь и обрел последний покой Властитель Ягуар Имикс.
— Это то, что мы искали? — Хотя Стэнтон стоял у нее прямо за спиной, она едва слышала его голос в наушниках шлема.
Одного взгляда по сторонам оказалось для Чель достаточно, чтобы понять: в усыпальнице побывали мародеры. Но Волси почти ничего не взял отсюда. Остались кремни с изящной резьбой, ожерелья, раковины-подвески, статуэтки в виде змей.
И скелеты.
Физически Чель ощущала полное изнеможение, но ее мозг жадно впитывал все увиденное. На полу вокруг саркофага располагались четырнадцать или пятнадцать скелетов, уложенных в ритуальном порядке и покрытых красно-коричневой киноварью. Они, по всей вероятности, умерли от той же болезни, которая сейчас убивала ее саму: ощущая жар, предельную усталость и ужас при мысли, что им больше никогда не удастся нормально заснуть.
— Кем были остальные? — спросил Стэнтон.
— Древние верили, что у их повелителя 39 душ и только одну из них забирает смерть, а остальные продолжают обретаться среди живых или застревают в срединном мире, — объяснила Чель. — А потому, чтобы обеспечить правителю безопасный уход в мир иной, необходимо было принести в жертву других людей. — Она указала на шесть совсем маленьких скелетов. — Включая даже детей.
