— Нет, спасибо. Пожалуй, сразу отправлюсь. И теленка с собой прихвачу. — Нельсон надел пластиковые перчатки, поднял двухголовое чучело и зашагал по дорожке к машине.
Рут смотрела ему вслед. Впечатление нереальности зрелища усиливал все еще стелющийся по земле туман. Казалось, будто торс Нельсона с двухголовым существом плывет на белом облаке. Рут поежилась. Утренний воздух пока не разогрелся, а на ней был только джемпер, который она впопыхах натянула на пижаму. Рут не сомневалась, что ее волосы торчат во все стороны, а лицо опухло от сна. Должно быть, яркий контраст с Мишель, которую Нельсон оставил в гимнастическом зале — загорелую, в дизайнерском спортивном костюме. Ладно, проехали. Рут шла по сырой траве к дому. Надо принять душ и одеться. В десять ее ждут в больнице — настало время сделать второе УЗИ.
Но не успела она открыть дверь в ванную комнату, как зазвонил телефон. Нельсон говорил из машины:
— Я подумал, тебе небезопасно оставаться одной дома, если поблизости бродит этот псих. У тебя есть где пожить?
— Нет, — уныло ответила Рут. Однажды при подобных обстоятельствах она поселилась у Шоны. Но больше это никогда не повторится.
Он вздохнул:
— Придется к тебе кого-нибудь прислать, чтобы ночевали с тобой.
— Нет!
— Это моя обязанность, Рут. Ты в опасности.
— Хорошо. Но только не Клафа.
Нельсон рассмеялся:
— Пришлю тебе самую лучшую в полиции женщину.
Повесив трубку, Рут почувствовала, что его слова вызвали у нее раздражение, но одновременно странным образом успокоили. С трудом взобравшись на второй этаж, она ощутила, насколько измучена, хотя еще не было девяти утра. Но как только встала под душ, снова зазвонил телефон. Черт бы побрал этого Нельсона! Наверное, хочет предостеречь, чтобы не поскользнулась на мыле. Рут решила не отвечать, но вдруг подумала, уж не звонит ли кто-то с плохими известиями? Не случилось ли что-нибудь с родителями? Эта мысль заставила ее опять спуститься на первый этаж. Звонил Макс.
— Привет, Рут! Надеюсь, не слишком рано? Просто хотел узнать, как вы себя чувствуете после субботы?
Неужели она провела в больнице ночь с субботы на воскресенье? Теперь Рут казалось, что с тех пор прошли недели.
— Нормально, — ответила она.
— Вот собирался поинтересоваться… вашими раскопками в Норидже.
— Слушаю.
— Можно мне заехать взглянуть? Вы упоминали, будто нашли что-то из римской керамики…
Рут помолчала. Она помнила, что позвала Макса посетить раскопки на Вулмаркет-стрит, но не ожидала, что он серьезно отнесется к ее приглашению. Не такие уж ценные эти италийские находки. К тому же сегодня на месте раскопок возобновляются строительные работы. Что Максу вдруг пришло в голову ехать туда? Хочет повидаться с ней?
— В десять часов у меня встреча, — произнесла она. — Могу встретить вас на месте в половине двенадцатого.
— Отлично. Тогда до скорого.
Рут взбежала на второй этаж и принялась напевать под душем.
Двухголовый теленок из Эйлшема вызвал в полицейском участке ажиотаж.
— Я смотрю, обзавелись домашним любимцем, — пошутил Клаф.
— Какая гадость, — сморщилась Лия.
— Что ему здесь надо? — спросила Джуди.
— Из музея? — полюбопытствовала Таня.
Нельсон заметил, как у нее загорелись глаза. Он положил теленка в оперативной комнате. Не хотел вносить к себе в кабинет: стеклянный взгляд чучела его раздражал.
— Клаф, вот тебе задание: отвезешь эту штуку в музей и поинтересуешься, каким образом она оттуда исчезла.
— Может, захотел прогуляться, травку пощипать?
Старший инспектор пропустил его шутку мимо ушей.
— Выяснишь, кто имел доступ к экспозиции. Таня!
— Слушаю.
— Займешься сэром Родериком. Он сегодня прибудет для анализа ДНК.
— Есть, сэр.
— Джуди, тебе придется несколько дней пожить с Рут Гэллоуэй.
У Джуди был почему-то расстроенный вид. Нельсон надеялся, что не он причина ее дурного настроения.
— Зачем? — спросила она.
— Затем, что, похоже, кто-то намеревается ее убить.
Вторая процедура УЗИ заметно отличалась от первой. Рут знала, чего ждать и, пройдя обследование после случая в траншее, не сомневалась: с ребенком все в порядке. Она даже ощущала, как он шевелится — словно в животе порхала невесомая бабочка. Ничего подобного ей раньше не приходилось испытывать.
— Такое впечатление, что во мне что-то движется, — сообщила она Шоне.
— Оно самое, — произнесла подруга.
Рут провели в кабинет с ультразвуковой аппаратурой. Очередь, как обычно, шла медленнее, чем было назначено, и она стала опасаться, что не успеет к половине двенадцатого на место раскопок. Сестра намазала гелем ее живот, и на экране удивительно быстро возникло то серое, что клубилось у нее внутри. Рут подалась вперед.
— Вот ножки ребенка. Длинные ножки. — Сестра нажимала какие-то кнопки. — А это личико. — Рут видела только похожие на картину кубиста наползающие друг на друга силуэты. — Это носик. — Внезапно Рут разглядела профиль: лоб, маленький нос, губы, подбородок. Ей даже почудилось, что она разобрала выражение лица — строгое, серьезное. — Хотите узнать пол?
Рут удивилась, насколько ей этого хотелось. Ее связь с существом в ее животе, с этой личностью настолько укрепилась, что она не представляла, как можно этого не знать.
— Да-да… пожалуйста.
— Мы не даем стопроцентной гарантии, — предупредила сестра, — но я совершенно уверена, что у вас девочка.
— Девочка?
— Иногда их приборчики скрыты, если вы понимаете, что я имею в виду. Но в данном случае открывается хороший обзор спереди. Думаю, у вас девочка.
Девочка. Дочь.
Утро для Нельсона выдалось тяжелым. Клаф надолго застрял в музее — скорее всего отъедался в кафе. Или наткнулся на Трейс, и они увлеклись приятной беседой об италийцах. Приехал Родерик Спенс — само смущенное очарование и нескончаемые разглагольствования. Его пришлось уламывать пройти процедуру анализа на ДНК. Джуди лучше бы справилась, думал Нельсон, наблюдая, как Таня выводит старика из кабинета. Следовало действовать твердо, но вежливо. Но ему самому никогда это не удавалось с ранимыми людьми.
И в довершение всего заявился Уитклифф.
— Доброе утро, Гарри. Вот решил заскочить, проверить, как продвигается расследование на Вулмаркет-стрит. Мне звонил Эдвард Спенс. Похоже, он немного беспокоится из-за того, что в дело втянули его старого отца.
Очень типично, подумал Нельсон. Эдвард Спенс из тех людей, кто жалуется начальству. Его теплые чувства, вызванные заботливым отношением Спенса к отцу, исчезли.
