У нее в волосах собирался пот. Сначала она думала, что Хантеру все дается легко, но потом увидела у него на лбу блеск пота, когда они стали двигаться быстрее. Это не имело ничего общего с занятиями по самообороне — она чувствовала остроту, жестокость, которых никогда не ожидала.
Впервые за долгое время она почувствовала себя сильной.
На холм к ним темнота подкралась незаметно, скрыв черты лица Хантера тенями. Она больше не слышала детей на игровой площадке. Каспер уже давно уснул на одеяле.
— Уже поздно, — произнес Хантер.
— Что, сбегаешь, чтобы не показывать мне больше приемов?
Он скорчил гримасу и наклонился, чтобы встряхнуть одеяло.
— Я могу показать тебе, как идти обратно в зоомагазин. Здесь в парках запирают входы?
Бекка собрала мусор.
— Думаю, что все будет хорошо. Еще не совсем стемнело. Обычно кто-то ездит вокруг и предупреждает людей.
Она оказалась права. Ворота были еще открыты, но охранник бросил на них строгий взгляд и высказал предупреждение:
— Закат значит закат, детки.
— Это ее вина, — сказал Хантер, указывая на пассажирское сидение. — Она держала меня в удушающем захвате.
Бекка рассмеялась, когда он отъезжал. Ей нравилось ощущение ветра в волосах, внезапной прохлады в воздухе, которая холодила ее щеки. Нравилась легкость компании.
Вот так все и должно быть.
Она повернула голову, чтобы взглянуть на Хантера.
— Спасибо.
Он отвел взгляд от дороги на довольно долгое время, чтобы встретиться с ней взглядом.
— Всегда пожалуйста.
— Ты знаешь гораздо больше, чем просто «немного», — сказала она. — У тебя, что... черный пояс по карате или...
Он фыркнул, и это прозвучало так, будто он пытался на засмеяться.
— Нет.
— Тогда откуда ты знаешь все эти приемы?
Мгновение он помолчал. В открытой кабине его джипа свистел ветер.
— Раньше люди доставали меня, — в конце концов, сказал он. — Когда я был моложе, мне сильно доставалось. Мой отец... он говорил мне, что у меня есть два варианта: я мог научиться защищать себя или мог получать и дальше.
Сурово, подумала она.
Должно быть, Хантер заметил выражение ее лица.
— Нет, отец был прав. — Он помедлил. — Он научил меня.
Бекка затаила дыхание, не зная, что сказать. Его слова больше не звучали надломленно, как пару часов назад. Может, физические упражнения что-то ослабили и в нем.
— Это боевое искусство? — спросила она.
— Не совсем. — Он взглянул на нее. — Это называется Крав-мага
[22]
. Слышала о таком?
Она покачала головой и прошептала название. Крав-мага. Звучало экзотически, жестоко и смертельно.
— Используется для самообороны, — сказал Хантер. — С целью вывести противника из строя, а не убежать.
— Мне нравится.
Он посмотрел на нее.
— Мне тоже.
Зоомагазин находился не очень далеко. Он притормозил рядом с ее машиной прежде, чем она была готова выйти из его джипа.
Хантер не выключил двигатель, но отстегнул ремень безопасности, чтобы повернуться к ней лицом. Он убрал несколько прядей волос с ее щеки и заправил их ей за ухо.
— Спасибо, что поехала со мной.
Она вспыхнула и опустила взгляд, желая, чтобы время замедлилось, и она могла запомнить движение его пальцев по своей скуле. В поле они несколько часов отрабатывали захваты, но это крошечное движение его руки по ее лицу казалось самой интимной вещью, которую она когда-либо ощущала.
От этой мысли она похолодела.
Поцелует ли он ее сейчас? Изменит ли это что-нибудь, превратит ли... ухаживание в преследование? Она всегда ненавидела, когда парни измеряли свои задачи с девушкой, как базы в бейсболе. Первая база, вторая база, а когда выполняешь хоумран
[23]
, то возвращаешься в дагаут
[24]
и ждешь своего следующего шанса. Ей нравилось, когда не было никакой игры, когда мяч был не в игре.
— Я задержал тебя надолго, — пробормотал он, и ей показалось, что он придвинулся ближе. Его дыхание коснулось ее виска.
Ее губы приоткрылись. Ей хотелось узнать, какие у него губы, какие они на вкус.
Она гадала, позволит ли этому зайти так далеко. У нее снова вспотели ладони.
Держи меня близко, чтобы можно было ударить.
Хантер снова убрал ее волосы назад. Она потянулась за его прикосновением.
— У тебя есть ключи? — спросил он.
Ключи? Она кивнула.
Его большой палец провел дорожку по ее скуле, но сам он не придвинулся ближе. Его голос был глубоким, теплым и нежным.
— Уже поздно.
Она снова кивнула, чувствуя свое сердцебиение, свое дыхание. Она не шевелилась, удерживая свое лицо в его ладони. Он тоже не двигался.
А потом до нее дошло.
У тебя есть ключи? Уже поздно.
Она отодвинулась, не в силах теперь смотреть на него. Она сунула руку в сумочку, моля, чтобы ее непослушные пальцы нашли ключи.
— Спасибо за ужин, Хантер.
— Эй. Спокойнее. — Он поймал ее за запястье и потянул обратно. В этот момент его пальцы нашли ее подбородок, приподняв ее лицо так, чтобы она могла посмотреть ему в глаза. — Посмотри на меня.
Что это будет? Он попытается облегчить угрызения своей совести?
— Бекка, — произнес он. Ей нравилось, как звучало ее имя в его устах — и ненавидела себя за это.
Его глаза были широко распахнуты. Она смотрела прямо на него и заставила свой голос звучать ровно и спокойно.
— Что?
Он придвинулся еще ближе, пока дыхание не смешалось на их губах.
— Ты заслуживаешь лучшего, чем первый поцелуй на пустынной стоянке.
Она не могла дышать. Она все равно его чуть не поцеловала.
Но потом он отодвинулся, убедившись, что она нашла ключи, дождавшись, что ее автомобиль завелся, и она безопасно выехала со стоянки.
Она не знала, как ехала. Может, машина приводилась в движение сама, подпитываемая ее эйфорией. Вот как это могло быть: никаких игр, лишь простое благородство и доброта. Нежная сила — путь, по которому мужчина должен пройти к женщине.
Но уже дома ее застало головокружение. Она не забыла Криса и его братьев, но их проблемы на какое-то время ушли куда-то глубоко в ее сознании.
