— От твоего отца.
Бекка уставилась на неразборчивый почерк подруги. Он звонил каждые шесть месяцев, но каждый раз его звонок походил на подлый прием.
— Он звонил?
— Звонил мужчина и просил передать Бекке, что звонил ее отец. Я сказала, что он не имеет права так себя называть, поэтому он попросил просто оставить тебе записку. Таким образом, я показала, что это моя работа — защищать тебя от придурков...
— Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.
Квин слизала с ложки подливку.
— Ты же знаешь, что я просто присматриваю за тобой.
— Мама знает?
— Нет. Она уже уехала в больницу.
Бекка уставилась на написанные числа, будто они каким-то образом могли рассказать ей, где он был все это время.
Бекке было одиннадцать, когда он ушел. Она находилась в школе и ни о чем не подозревала, радостно выходя из автобуса. И даже тогда мама ничего не говорила ей до этих выходных. Бекка до сих пор чувствует себя идиоткой, ведь она поверила всей той чепухе о его деловой командировке. Очень долго она верила.
А он ушел. Просто ушел. Встав утром, он принял телефонный звонок и сказал, что ему нужно уехать.
И больше не вернулся.
Он притворялся, звоня ей дважды в год и интересуясь ее жизнью, но это не имело никакого значения. Она составляла списки, чтобы можно было подробно рассказать ему о своих делах, о том, какой хорошей дочкой она была, когда он вернется. Он говорил правильные слова, утешал, но когда она умоляла его вернуться домой, он вздыхал и говорил, что у него еще есть дела, которые нужно уладить. Когда она была в средней школе, все это звучало захватывающе и таинственно. Будто он был своего рода тайным агентом.
Теперь же она знала, что он играл с ней, делая ее зависимой от его тихих разговоров и пустых обещаний.
Что за придурок.
Она всегда ставила звонок на полную громкость, чтобы не пропустить звонок, потому что он никогда не оставлял сообщений, никаких контактов, чтобы связаться с ним.
До сегодняшнего дня.
Уставившись на его номер, Бекка не знала, как отреагировать.
Она просто смяла бумажку, выкинула ее в мусорное ведро, завязала мешок и выставила его у обочины дороги. У нее колотилось сердце, но она попыталась его успокоить.
Затем она вернулась на кухню и достала тарелку из микроволновки.
Квин глядела на нее, ожидая, что Бекка заговорит. Ожидая каких-то объяснений.
Бекка опустилась на стул.
— Итак, — она взяла вилку. — Что там за трагедия с вечеринкой твоей мамы?
Глава 4
Крис не мог дышать. Рука зажимала ему рот, прижимая его голову к подушке.
Темнота заполнила комнату, но не такая как ночью, он понятия не имел о времени. Он думал о Тайлере, как тот выворачивал ему руки и держал внизу, в то время как Сет бил его. Он проснулся, размахивая кулаками.
Он обо что-то ударился. Его противник охнул. Рука поймала его за запястье и прижала ее к кровати.
— Господи, Крис, — голос выдохнул ему в ухо. — Это я, идиот.
Крис перестал бороться, и рука убралась с его рта.
— Молчи, — сказал Габриэль.
Крис посмотрел на него, пытаясь разглядеть черты лица в темноте. Снаружи все еще бушевала буря, дождь лупил по обшивке дома, желая стать частью его паники.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — прошептал он, пытаясь успокоить свое сердцебиение.
Сверкнула молния, освещая выражение лица Габриэля и на мгновение заставляя светиться его глаза.
— Я подумал, что, возможно, мы могли бы сами слегка припугнуть Тайлера.
Крис почувствовал, как его сердце снова начало быстрее стучать.
— Ты сошел с ума.
— Я?
И это сказал братец, который только что разбудил его, чуть не задушив. Крис взглянул на часы, стоящие на комоде. Была половина второго.
— Иди... спать.
Габриэль встряхнул головой.
— Ай! Испугался?
Крис отбросил его руку.
— Нет.
— Лжец.
— Спасибо за предложение, но у меня нет ни какого желания снова подставлять свою задницу. — Крис отпихнул его. — Пойди, попроси Ника.
— Забудь об этом.
Его брат попятился назад и шагнул к двери.
Крис сел и потер глаза. Он мог бы сосчитать по пальцам одной руки, сколько раз он попадал в неприятности.
— Подожди.
Габриэль ждал.
— Почему ты просишь меня?
Габриэль улыбнулся, безошибочно почувствовав, что Крис начал колебаться.
— Подумал, что тебе, должно быть, захотелось бы немного отомстить.
— Ты имеешь в виду, что Ник сказал «нет».
— Это имеет значение?
Крис замешкался. Разве это имело значение?
Снаружи прогремел гром, и Габриэль выглянул в окно.
— Похоже, эта ночка для тебя.
Чувствовалось, что так оно и было. Дождю понравилась эта идея. Крис чувствовал, как он тянул его, привлекая его внимание.
Он ненавидел Тайлера. Он ненавидел их всех.
Но свой страх он ненавидел больше.
Он кивнул.
— Ну, хорошо.
— Одевайся. Думаешь, ты сможешь рассердить бурю, если я помогу?
Крис отбросил одеяло в сторону. Дождь стучал в сетку, будто уже желая этого.
— Конечно, — сказал он, вытаскивая из груды вещей в углу сегодняшние джинсы. — А зачем?
Молния осветила комнату. Габриэль улыбнулся.
— Потому что нам нужен грузовик Майка.
Рабочий грузовик Майкла зазвучал как целый оркестр бензопил, когда Габриэль завел дизельный двигатель. Как только капли дождя коснулись кожи Криса, он воззвал к нему, вынуждая его лить сильнее, а капли чаще и громче стучать по стенам дома, пока звук барабанящей по обшивке бури не станет громче двигателя.
Он оставил окно кабины открытым, а руку — на двери. Бури любили приключения. Или, может быть, они любили панику и страх. В любом случае, он продолжал удерживать в голове заклинание, прося дождь прикрыть их отъезд.
Габриэль призвал молнию с неба. Крис почувствовал каждый всплеск, каждый удар, электричество, пробегающее сквозь бурю в поисках того, что можно поджечь. Она ударила совсем рядом, как будто молния разыскивала его брата, как его искал дождь.
Дерево внизу улицы загорелось. Древесина трескалась и раскалывалась, издавая звуки, словно выстрелы.
