На прощание Цезарь поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.
* * *
Подъехав к дому ван дер Риса, Сирена проинструктировала Джулию.
— Поспеши, моя дорогая, к хозяину. Расскажи ему все в точности, как было. Не волнуйся. Если он и разозлится, то на меня, а не на тебя! — и видя, что девушка заколебалась, Сирена подбодрила ее: — Поторопись. Делай то, что тебе говорят!
Поднимаясь к себе в комнату, она еще раз оглянулась: Джулия стучалась в кабинет Ригана.
— Да, и скажи господину, чтобы не беспокоил меня сегодня. Мне нужно много молиться, — лукаво улыбнулась она, прикрываясь мантильей.
Поднимаясь по лестнице, Сирена прикидывала, сколько времени потребуется «быку», чтобы примчаться к ней. И пришла к выводу, что, скорее всего, ждать придется недолго, и поэтому, придя в комнату, приняла молитвенную позу у постели: четки в руках, голова опущена. Не прошло и минуты после того, как она опустилась на колени, — и взбешенный Риган ворвался в спальню жены.
— Ты не послушалась меня! — закричал он. — Ты поступила наперекор! — Сирена молчала, перебирая пальцами четки и склонив голову. — Что ты делала одна в доме испанца? Отвечай, черт бы тебя побрал!
— Вы… разъяренный бык, менеер. Попрошу вас, обращаясь ко мне, выражаться прилично. Сейчас не двенадцатый век, когда замужняя женщина превращалась в покорную рабыню мужчины. И впредь вы будете ПРОСИТЬ меня сделать что-то, а не ТРЕБОВАТЬ! И никогда больше не отдавайте мне приказов. Если вы будете продолжать приказывать, я буду вынуждена… не повиноваться. А теперь оставьте меня. Мне нужно молиться, — все это было сказано спокойным, невозмутимым тоном, но в голосе звучали требовательные нотки.
На лице Ригана отразилась растерянность. С кем это она так разговаривает?
— Вы хотели что-то сказать, менеер? — спросила она, поднимая глаза.
— Я больше ничего не хочу сказать. Вам известны мои требо… пожелания в отношении дона Цезаря Альвареса. Будет благоразумнее, если вы прислушаетесь к ним. Иначе у вас появится возможность увидеть, каким может быть «бык» на самом деле. Я просто запру вас в этой комнате!
— На вашем месте я не стала бы так поступать, господин ван дер Рис, — в ее зеленых глазах сверкнуло нечто такое, чего Риган не смог определить, — потому что, если вы это сделаете, я буду вынуждена искать убежища в доме сеньора Альвареса. Я не позволю поступать с собой, как со шлюхой, которая подчиняется вам, чтобы снискать вашу благосклонность. Оставьте меня. Я хочу помолиться. И, возможно, если у меня останется время, я помолюсь о вашей душе.
Не отдавая себе отчета, Риган выхватил у нее из рук четки и разорвал их пополам. Какое-то мгновение он смотрел на содеянное, а затем швырнул все на пол.
— Вы ведете себя, менеер, как школьник, когда у него что-то не получается! — взорвалась наконец Сирена. Все, с нее достаточно! — Я не желаю больше вас видеть! Вы мне противны!
Риган не двигался. Гнев вскипал в нем с новой силой, когда он смотрел в ее изумрудные глаза. Внезапно ему захотелось сорвать с нее одежду и вдавить ее тело в мягкую постель, на которой в этот момент лежали ее руки.
— Ваша похоть утомляет меня! — произнесла Сирена, уловив выражение его глаз. — Ступайте к своей шлюхе! Оставьте меня!
Пораженный ее яростью — ему еще не приходилось видеть Сирену такой, — Риган молча покинул комнату, и его шаги по мраморному полу гулко отдавались в коридоре.
Глава 20
Несколько дней спустя в комнату Сирены ворвался взволнованный Калеб.
— Сирена! Что я тебе скажу! Я только что из библиотеки Ригана. Он там сейчас с сеньором Альваресом. Ты бы видела, как менеер был зол, когда встречал испанца у входа в дом несколько минут назад!
Сирена подхватила свои тяжелые юбки и почти бегом последовала за Калебом вниз по лестнице.
— Останься в коридоре и смотри, чтобы никто из слуг не вошел сюда, — прошептала она, прислонив ухо к тяжелой двери.
— Хорошо, Сирена!
Глаза мальчика заговорщически блестели.
Прижав руки к груди, она слушала и, улыбаясь, представляла себе, как двое мужчины испепеляли друг друга взглядами.
Говорил Цезарь; его теплый, бархатный голос журчал за толстыми дверями.
— Итак, менеер, вы решили со мной поговорить. О чем, кроме дел, мы можем с вами разговаривать?
— Есть один вопрос… Это касается моей жены. Мне известно, дон Цезарь, какой вы распутник. И потому желательно, чтобы вы держались от Сирены подальше. Она очень уязвима, в настоящий момент она в трауре и желает все свое время посвятить молитвам. А вы, сеньор, преследуете ее и делаете меня посмешищем всей Батавии, — Риган грозно кашлянул. — Она, конечно, слишком благовоспитанна и не может прямо сказать вам, чтобы вы оставили ее в покое, и потому я обязан сделать это за нее. Итак, невзирая на то, что вы ее соотечественник, я предупреждаю вас: держитесь от нее подальше начиная с сегодняшнего дня!
После паузы заговорил Цезарь.
— Это Сирена… сказала вам, что я «преследую» ее? — вкрадчиво спросил испанец. — Уверен, что нет. Наоборот, смею вас заверить, в действительности она благосклонно относится к моему… ухаживанию.
— Вы хотите сказать, что спали с моей женой?! — взревел Риган.
— Менеер, прошу вас! Мы… мы, испанцы, воспитаны совсем не так, как вы, голландцы. Ни один уважающий себя испанец не позволит себе бросить тень на доброе имя женщины, тем более замужней. И ни один испанец не признался бы… если бы что-то и было на самом деле. Однако могу вас заверить, что мое ухаживание за вашей прекрасной супругой не зашло так далеко! — затем он быстро добавил: — Хотя, почему это вас так волнует, Риган? Вы сами ведете довольно распутный образ жизни. Что для вас значат мои чувства к вашей жене? Ручаюсь, вы завоевали сердца всех дам от Суматры до Гвинеи, — Цезарь тихо засмеялся. — Вы переспали со всеми женщинами, которые могут держаться на ногах без подпорок. Но советую вам быть осторожнее, Риган, — предупредил испанец, — эти яванские красавицы прекрасно разбираются в ядах и способны отравить любовника, если он их чем-либо не устроит.
— Это вы говорите мне, что я покоряю сердца от Суматры до Гвинеи? Побойтесь Бога, Цезарь! Кто, как не вы, всегда следовал за мной по пятам, подбирая то, что осталось!
Дон Цезарь Альварес громко хмыкнул.
— Даже если бы это и было так… Но между нами есть разница: я действую с осторожностью, а не шагаю, как слон, оставляющий повсюду свои следы. Мы, испанцы, никогда не запятнаем имя женщины, будь она знатная дама или простая шлюха.
— Скажите на милость! — насмешливо воскликнул Риган.
Сирена услышала звук отодвигаемого стула и поняла, что муж поднялся на ноги. Должно быть, Цезарь иронически наблюдает, как голландец вышагивает взад-вперед по роскошному ковру.
— Ну хватит об этом! — наконец подытожил ван дер Рис. — Я повторяю то, что сказал ранее: оставьте мою жену в покое!
