Помимо всего прочего, Хендерсон разработал особую стойку бэттера — хорошо знакомую публике и безумно раздражавшую противников. Страйк-зона бьющего находится от груди до коленей; Хендерсон сгибался в три погибели, чуть ли не касаясь плечами коленей, так что зона поражения сокращалась до минимума. При столь малой страйк-зоне питчер часто промахивался, и Хендерсон получал вок. В 2001 году он побил рекорд Бейба Рута по вокам, а теперь идет вторым после Барри Бондса.
Еще один способ смутить противника — сильнейшим ударом деформировать мяч. Хендерсон стал одним из двадцати пяти игроков за всю историю бейсбола, у которых было более трех тысяч удачных ударов. Стоило ему завладеть базой, и он тут же покушался на вторую, затем воровал третью, а четырежды ему удавалось завладеть «домом». В первый же полный сезон, играя за «А», он побил державшийся с 1915 года рекорд Тая для Американской лиги — девяносто шесть украденных баз; через два сезона побил рекорд и Лу Брока для высшей лиги — сто восемнадцать баз. Томас Босуэл, обозреватель «Вашингтон пост», писал: «С тех пор как Бейб Рут сделал в 1920 году пятьдесят четыре хоумрана — на тридцать больше за сезон, чем любой другой игрок, — основы тактики защиты в бейсболе не подвергались столь решительному пересмотру… Впервые мастерство игрока поставило под угрозу заветный пятиугольник».
Одно только присутствие Хендерсона на площадке было своего рода психологической атакой. Игроки на инфилде делали промах за промахом, питчеры не могли сосредоточиться и отдавали бэттерам легкие мячи. Бывший капитан «Янкиз» Дон Маттингли говорил: «Он просто терроризирует противника».
Хендерсон набирал очки почти незаметно: получит вок, затем украдет вторую базу, потом, выждав граунд-бол, подкрадется к третьей и, наконец, под обычный флай-бол, вылетевший на аутфилд, возвращался «домой». Иными словами, он ухитрялся набирать очки, даже когда ни он сам, ни другие члены команды не делали ни единого удара.
Однако руководители и тренеры команды не только радовались, но и тревожились: контролировать Хендерсона никак не удавалось. Игрок, специализирующийся на воровстве баз, держит в своих руках судьбу всего матча: если он решит бежать на очередную базу и попадется, тем самым он испортит иннинг.
В 1982 году Хендерсон побил и рекорд украденных баз, и рекорд по количеству отсидок на скамейке запасных — сорок два раза его перехватывали и выбивали. Одни и те же черты характера — отвага, бравада — вызывали и восхищение, и гнев зрителей. В матче 1982 года против детройтских «Тигров», когда ему оставалась всего одна база до рекорда Брока, он никак не мог украсть вторую базу, потому что там находился слишком медлительный игрок. Вопреки всем канонам игры Билли Мартин приказал тому игроку так далеко выйти вперед, что его не могли не выбить. Дорога Хендерсону была расчищена, и он рванулся вперед в уверенности, что сейчас окажется в безопасности на второй базе, но судья остановил его, пробормотав: «Нет уж, придется тебе попотеть». В бейсболе есть свой неписаный этикет, и манера Хендерсона воровать базы даже тогда, когда его команда уже вела с большим отрывом, воспринималась как неджентльменская.
В 2001 году в матче против «Милуоки Брюэрс» Хендерсон, играя за «Падрес» из Сан-Диего, рванул вперед в седьмом иннинге, когда у его команды и так было преимущество в семь ранов. Озверевший менеджер «Брюэрс» Дейви Лопес, сам в пору юности один из самых агрессивных «воров», выскочил на поле и заорал: в следующий раз, когда Хендерсон возьмется за биту, питчер как следует его «вздрючит». Угроза показалась настолько серьезной, что Хендерсона убрали с поля. «Мы принадлежим к старой школе», — заявил впоследствии Лопес.
Манера Хендерсона не могла не раздражать. Когда в 1985 году он перешел в «Янкиз» и его спросили, каково это — играть на поле, которое еще помнит Джоя Ди Маджио и Микки Мэнтла, Хендерсон ответил: «Плевать на них — наступила эпоха Рики». Забивая для хоумрана, он останавливался и следил за тем, как мяч летит над изгородью, затем изгибался напоказ над первой базой, отставив локоть, точно птичье крыло, и не ловил мяч, а как будто выхватывал его из воздуха.
— Терпеть не могу подобную фигню в игре, — ворчал былой кэтчер «Ориолз» Рик Демпси, которого однажды судья с трудом удержал от попытки напасть на Хендерсона.
Не только на поле появление Хендерсона означало раздор. Он раздражал менеджеров своими нереальными требованиями. «Пусть мне гарантируют мои деньги», — твердил он. Или, подражая Йоги Берра, формулировал свои требования таким образом: «Я прошу лишь того, чего хочу». Как анекдот рассказывали: отыскивая после игры свой лимузин, Хендерсон ворчал: «Рики не нравится, когда Рики не находит лимузин Рики».
В 1989 году «А» подписала с Хендерсоном контракт на четыре года и двенадцать миллионов долларов — то есть Хендерсон стал самым высокооплачиваемым игроком в этом виде спорта. Однако не прошло и двух лет, когда, увидев, что другие игроки начали обходить его по гонорарам, Хендерсон потребовал пересмотра соглашения. Питчер Гус Госседж, игравший в «А» вместе с Хендерсоном, отзывался о нем так: «Эгоизм Хендерсона стал просто невообразимым. Хосе Кансеко по сравнению с ним — соцработник».
Под конец карьеры в высшей лиге Хендерсон добился статуса одного из лучших бейсболистов всех времен. Но его также считали алчным и эгоистичным, о чем свидетельствуют нелестные прозвища: «я, любимый», «его величество Рики», «король «Я».
Уж от кого, от кого, а от Рики никто не ожидал, чтобы он согласился выступать за никому не известную команду из только что созданной лиги.
— Опаздывать нельзя, — предупредил Хендерсон.
Мы ждали рейса в аэропорту Лос-Анджелеса. Утром Рики должен был вылететь в Юму, штат Аризона, чтобы играть против «Скорпионов». «Золотая лига бейсбола» устроила для Рики что-то вроде бенефиса, первой тысяче болельщиков обещали в подарок куклы Рики Хендерсона с качающейся головой.
Этой только что созданной лиге присутствие на поле Хендерсона придавало солидность, поэтому при подписании контракта ему предоставили всевозможные привилегии: в частности, он не обязан был ездить на матчи со всей командой, а летал коммерческими рейсами.
Пока команда дремала в автобусе (до Юмы пять часов езды), Хендерсон сдал багаж и поднялся на борт самолета в своей элегантной золотисто-коричневой рубашке и таких же брюках; на запястье золотой Rolex с бриллиантами.
За свою спортивную карьеру Хендерсон заработал более сорока миллионов долларов, купил десяток квартир, приобрел ранчо на шестьдесят гектаров поблизости от Йосемитского национального парка, где проводил каникулы с женой и дочерьми. Были у него также «порше», «роллс-ройс», «бентли», БМВ, «мерседес», «кадиллак», грузовик G.M., T-bird и «феррари».
— Я говорил клубам высшей лиги: не беспокойтесь насчет денег — я буду играть и даром, — говорит Хендерсон. — Заработок меня не волнует.
Пока самолет выруливал на взлетную полосу, Хендерсон проверил мобильный — нет ли звонка от агента, который вел переговоры с высшей лигой.
— Пусто, — вздохнул он.
Много лет Хендерсон мог капризничать, принимая и отвергая предложения команд, а теперь впервые оказался в зависимости от них. Он подумывал даже принять участие в тренировочных играх «Колорадо Роккиз» для спортсменов из школ и колледжей. Он понимал, что шансов попасть в команду у него мало именно из-за его устрашающей репутации: его не возьмут в качестве запасного игрока, ветерана на вторых ролях.
