— Пер задержан за драку. Даже не драку, а избиение. Он жестоко избил одного из учеников на школьном дворе.
— Боже мой! — Женщина вцепилась в подлокотники кресла. — Как… почему? А как этот…
— Он сейчас по дороге в больницу. Боюсь, повреждения серьезные.
— Но почему? — Она сделала глотательное движение, как будто в горле что-то мешало.
— А вот в этом мы и хотим разобраться. Мы просили вас приехать, чтобы попросить разрешения в вашем присутствии задать Перу несколько вопросов.
— Конечно, конечно. — Она опять сглотнула.
— Тогда прямо сейчас и начнем. — Мартин вышел в коридор и постучал в дверь Йосты. — Пошли допросим парня.
Карина и Йоста вежливо поздоровались за руку, и они втроем зашли в комнату, где сидел Пер, пытаясь придать физиономии выражение смертельной скуки. Но Мартин заметил, что он среагировал на появление матери — не очень явно, но все же: глаз дернулся, руки слегка задрожали. Потом он овладел собой и равнодушно уставился в стену.
— Пер… что ты натворил?! — на одном вдохе почти прошептала Карина, села рядом с сыном и хотела положить ему руку на плечо, но он нетерпеливо стряхнул ее ладонь и на вопрос не ответил.
Мартин и Йоста уселись напротив. Мартин поставил на стол магнитофон, по привычке потянулся за блокнотом и пробормотал для записи число, месяц и время допроса.
— Итак, Пер, рассказывай, что произошло? Маттиаса отвезли в больницу, если тебе интересно.
Пер криво улыбнулся. Мать ткнула его локтем в бок.
— Пер! Отвечай на вопрос. И что ты ухмыляешься? Ясно же, тебя беспокоит, что с мальчиком!
Йоста помахал Карине рукой — жест был одновременно успокаивающий и предупреждающий.
— Пусть отвечает Пер.
Пер помолчал, потом дернул головой.
— Пускай не болтает всякую ерунду.
— Какую ерунду? Поточнее, — спокойно сказал Мартин.
Опять пауза.
— Ну, он пытался заболтать Мию… это у нас Люсия такая… Ну вы понимаете, и я услышал, как он похвалялся, какой он смелый и как они с Адамом залезли в дом этого старика и нашли его там и что всем, кроме них двоих, слабо… Думаю, вот сука, он же это надумал после того, как я там побывал. Я и сейчас помню, как он уши навострил, когда я рассказывал, какие там цацки у старика… Ясное же дело, у них кишка тонка первыми туда пойти. А теперь он лапшу на уши вешает… ботаник хренов.
Пер засмеялся. Карина понуро уставилась в стол, не решаясь поднять глаза от стыда. Странно, но Мартину потребовалось несколько секунд, чтобы сложить два и два.
— Ты имеешь в виду дом Эрика Франкеля в Фьельбаке?
— Ну да… Это же Адам с Маттиасом нашли жмурика. У старика там такое было… все эти немецкие награды, эмблемы… — Впервые за время разговора глаза Пера заблестели. — Я думал, разведаю сначала, а потом с ребятами вернемся и возьмем, что хотим, а старик меня накрыл, запер и отцу, гад, позвонил…
— Подожди, подожди… — Мартин предостерегающе поднял руку. — Не так быстро. Значит, Эрик Франкель застал тебя, когда ты проник в его дом?
— Я же не знал, что он дома, — кивнул Пер. — Влез в подвальное окно. А потом в ту комнату, где у него книги и всякое дерьмо, а тут он вылез откуда-то и запер меня там. А потом говорит: давай телефон отца, а то в полицию позвоню… Ну я и дал.
— Вы знали об этом? — резко спросил Мартин Карину.
Та робко кивнула:
— Только вчера узнала… Челль, мой бывший муж, рассказал только вчера. До этого я и понятия не имела. И не понимаю, Пер, почему ты не дал мой номер. Зачем было вмешивать в это дело отца?
— А ты бы и не врубилась, — вяло сказал Пер, впервые за все время разговора глянув прямо на мать. — Ты валяешься, квасишь, а на все остальное тебе насрать. От тебя и перегаром воняет, как от бомжа, тебе этого никто не говорил?
У Пера опять сильно задрожали руки.
Карина уставилась на сына полными слез глазами и долго молчала.
— И это все, что ты можешь сказать обо мне? После всех этих лет? Я тебя родила, я тебя одевала и кормила, а твой отец… твой отец предал нас. — Она посмотрела на Мартина и Йосту. — Просто взял и ушел. В один прекрасный день собрал чемоданы и ушел. Оказывается, у него завелась какая-то молодая девка, он сделал ей ребенка, а нас с Пером бросил и больше не показывался. Живет в новой семье, а нас выбросил. Мы ему стали не нужны.
— Десять лет назад уже как смотался, — устало подтвердил Пер. Сейчас он выглядел намного старше своих пятнадцати лет.
— Как зовут твоего отца?
— Имя моего бывшего мужа Челль Рингхольм, — вместо Пера ответила Карина.
Мартин и Йоста переглянулись.
— Журналист из «Бухусленца»? — спросил Йоста. Наконец-то все встало на свои места. — Сын Франца Рингхольма?
— Франц — мой дед, — с гордостью сказал Пер. — Вот это дед так дед! Он даже в тюрьме сидел. А теперь занимается политикой. Они выиграют следующие муниципальные выборы, и черножопые полетят отсюда как миленькие!
— Пер!!! — У Карины буквально отвисла челюсть. Она повернулась к полицейским. — Вы же понимаете… это возраст поиска. Человек ищет себя. Пробует разные роли. И да, конечно, дед на него влияет плохо. Челль даже запретил Перу с ним встречаться.
— Попробуйте только, — проворчал Пер. — А старикан этот получил по заслугам. Я слышал, о чем они говорили с папашей, когда тот за мной явился. Что-то он лепетал отцу, дескать, у него есть материал, отец же пишет о «Друзьях Швеции» и на Франца что-то есть… Они-то думали, я их не слышу. Стали договариваться — ну там увидимся попозже, еще что-то… Предатель! Отец — предатель! Я понимаю, почему деду стыдно за папашу!
Карина неожиданно отвесила Перу пощечину, и мать с сыном с внезапной ненавистью впились друг в друга глазами. Лицо Карины сразу обмякло.
— Прости, любимый. Прости меня, ради бога, сама не знаю… я не хотела. — Она попыталась обнять сына, но тот с ненавистью ее оттолкнул.
— Отвали… алкоголичка! И не трогай меня! Поняла?
— Так… все успокоились! — Йоста приподнялся на стуле и сурово перевел взгляд с Карины на Пера. — Не думаю, что мы в такой обстановке чего-то добьемся, так что пока можешь идти, Пер. Но… — Он вопросительно посмотрел на Мартина, и тот еле заметно кивнул. — Но ты должен знать, что мы свяжемся с социальными службами. Кое-что в этой истории нас очень беспокоит. Надеемся, социальные работники разберутся. А следствие по делу об избиении продолжается.
— Это и в самом деле необходимо? — робко спросила Карина.
Йосте показалось, что она даже испытывает облегчение — кто-то займется этой проблемой и снимет груз с ее плеч.
Мать и сын, не глядя друг на друга, вместе вышли из отдела. Йоста завернул к Мартину.
