— Мы решим эту загадку, — сказала Паула и выехала с больничной парковки. — Исключим пальчики дочерей и начнем искать, чьи отпечатки.
— Можем и сейчас этим заняться, — уныло сказал Мартин и посмотрел в окно.
Никто и не заметил, что сразу к северу от Торпа навстречу им проехала Эрика.
~~~
Фьельбака, 1945 год
Франц не спускал с Эльси глаз, он смотрел ей вслед и видел, как она спускалась по склону, как открывала кладбищенскую калитку, и он не мог не видеть поцелуй. Он почувствовал, что в спину ему словно всадили кинжал, кровь с грохотом бросилась в голову, а по суставам мгновенно распространился ледяной холод. Это причиняло такую боль, что ему показалось: он сейчас же, здесь, на холме, упадет мертвым.
— Вот это да… — сказал Эрик, который тоже был свидетелем романтической сцены. — Вот это да… — Он засмеялся и покачал головой.
Его смех взорвался в голове у Франца белым ослепительным пламенем. Он бросился на Эрика.
— Заткнись, заткнись, заткнись! Идиот! — Он схватил Эрика за горло и начал душить.
В глазах своей жертвы он увидел страх, и ему сразу стало легче. Ледяная пульсирующая пустота в животе ушла, и поцелуй Эльси уже не казался крушением жизни.
— Ты спятил? — пронзительно взвизгнула Бритта.
Она схватила Франца за рубаху и начала оттаскивать от Эрика, но он отпихнул ее с такой силой, что она отлетела метра на два и навзничь упала на траву.
— Франц, прекрати, прекрати! — умоляюще выкрикнула Бритта и зарыдала.
В ее интонации было что-то такое, что заставило его очнуться. Он посмотрел на посиневшее лицо Эрика и резко разжал пальцы.
— Прости. — Он провел рукой по глазам. — Прости, я…
Эрик сел и, схватившись ладонью за горло, несколько раз судорожно сглотнул.
— У тебя что, припадки? — сипло сказал он. — Ты же меня чуть не задушил! Совсем спятил.
Он поправил очки.
Франц молчал, пустыми глазами уставившись в какую-то точку за спиной Эрика.
— Ты слепой, что ли? — со злостью сказала Бритта, вытирая катящиеся слезы. — Он же влюблен в Эльси и вообразил, будто ему что-то светит. Ну и дурак! Она на тебя даже не смотрит, Франц! Она влюблена в этого норвежца, как кошка… а я… а я… — Она разрыдалась еще горше и побежала вниз по склону.
— О черт… Франц, это правда? Ты влюблен в Эльси? Тогда я понимаю… но все равно, ты же не… — Эрик осекся и покачал головой.
Франц не ответил. Он не мог говорить. Перед глазами стояла картинка: норвежец наклоняется и целует Эльси. И она отвечает на поцелуй.
~~~
Теперь Эрика всегда обращала внимание на полицейские машины, и ей показалось, что она заметила на пассажирском сиденье Мартина. Она второй раз за день ехала в Уддеваллу, а полицейские, скорее всего, возвращались оттуда. Интересно, что они там делали?
Конечно же, никакой спешки не было. Но она чувствовала, что не сможет работать, пока не дойдет до самого дна всей этой истории с матерью. И конечно, ее разбирало любопытство — с чего вдруг этот журналист, Челль Рингхольм, заинтересовался норвежцем?
Через двадцать минут она сидела в приемной «Бухусленца» и мысленно перебирала возможные мотивы его интереса, но быстро оставила это занятие — проще спросить. Через несколько минут Челль Рингхольм пригласил ее в кабинет. Она заметила, что он бросает на нее любопытные взгляды.
— Эрика Фальк? Писательница? — Он показал ей стул для посетителей.
— Да, это я. — Она повесила куртку на спинку стула и села.
— К сожалению, ничего не читал, но слышал много хорошего, — вежливо сказал он. — Вы, наверное, собираете материал для новой книги? Но я не работаю с уголовной хроникой, так что вряд ли могу быть вам полезным. Насколько я понимаю, вы занимаетесь преступлениями, имевшими место на самом деле, вернее, убийствами?
— Нет. Должна сознаться, к книгам мой визит не имеет отношения. Дело в том, что я пытаюсь пополнить биографию моей матери… по разным причинам. Она, кстати, дружила с вашим отцом.
— Когда? — нахмурился Челль.
— В детстве и ранней юности, если я правильно поняла. Меня интересуют главным образом последние годы войны, когда им было лет по пятнадцать-шестнадцать.
Челль кивнул: продолжайте.
— Компания из четырех подростков — судя по всему, их в то время было водой не разлить. Моя мать, ваш отец, Бритта Юханссон и Эрик Франкель. И, как вы наверняка знаете, последних двоих недавно убили. За два месяца — два убийства. Странное совпадение, не правда ли?
Челль не сказал ни слова, но Эрика заметила, как он напрягся, а глаза его заблестели.
— И… — Она помолчала. — И в конце войны к ним присоединился еще один паренек, боец норвежского Сопротивления. Он спрятался на барже моего деда и бежал от немцев. Дед и бабушка его приютили у себя. Звали его Ханс Улавсен. Вам знакомо это имя, не правда ли? Насколько мне известно, вы им тоже интересуетесь.
— Я журналист, я не имею права…
— Имеете. Вы не имеете права раскрывать свои источники, вернее, имеете право их не раскрывать. Но я не понимаю, почему бы нам не помочь друг другу. Я неплохо умею докапываться до фактов, а вы, как сами только что сказали, журналист. Это ваша профессия — докапываться. И вас, и меня интересует Ханс Улавсен. Я могу примириться, что вы не хотите объяснить, почему он интересует вас. Но обмениваться-то информацией — что нам мешает?
Челль некоторое время барабанил пальцами по столу — очевидно, взвешивал все преимущества и недостатки такого сотрудничества.
— Хорошо, — сказал он наконец и открыл верхний ящик стола. — В самом деле, почему бы нам не помочь друг другу? А что касается источников… Моего «источника» уже нет в живых, так что у меня не осталось причин скрывать его имя. Дело было так: я встретился с Эриком Франкелем по… скажем так, личному делу. — Он откашлялся и подвинул Эрике тонкую пластиковую папку. — И Эрик сказал, что хочет кое-что мне рассказать. Что-то, что я мог бы использовать в своей работе. Мало того: он считал, что его информация должна получить огласку.
— Так и сказал? — Эрика взяла папку. — Так и сказал — получить огласку?
— Да, насколько я помню. — Челль откинулся на спинку стула. — Через несколько дней он ко мне зашел и принес эту папку с газетными статьями. И все. Не объяснил, почему, зачем, вообще ни слова не сказал. И сколько я ни настаивал, Эрик упрямо повторял одно и то же. Вы, говорит, опытный журналист, и этого для вас вполне достаточно.
Эрика быстро проглядела содержимое папки: это были те же статьи, что она получила от Кристиана.
— И все? — вздохнула она.
— Вы мастер формулировок, — произнес Челль с грустной иронией. — Но и я не промах. Я сформулировал точно так же: и все?! Если он что-то знал, почему бы ему прямо не рассказать все как есть? Но он по какой-то причине считал важным, чтобы я докопался сам. Не буду лгать — убийство Эрика подогрело мой интерес к этой истории процентов этак на тысячу. Естественно, первое, о чем я подумал: не связано ли убийство с данной папочкой? — Челль показал на лежащие на коленях у Эрики статьи и задумался. — Я, конечно, слышал про убийство пожилой дамы, но никак не предполагал, что есть какая-то связь… Вы правы, это порождает много вопросов.
