В этом было что-то лестное.
Но смущение побеждало.
Стивен отстранился от матери, чувствуя, как стук сердца волнами отдается в голове.
Мать все еще держала его за руку, и он, видя тревогу в ее глазах, нашел единственный подходящий ответ.
— Не волнуйся, мам.
— А ты не заставляй меня волноваться, ладно?
Он кивнул и пошел к себе. По мнению бабушки, он явно легко отделался.
Стивен поднялся по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Это было непросто — Льюису, например, не удавалось, так что Стивен решил потренироваться, раз уж это умение в цене. Наверху он перевел дыхание.
Д.Б. Кто такой Д.Б.? Ребенка с таким именем нет. Или есть? Эйвери намекает на нераскрытое убийство?
В комнате Стивен внимательно изучил письмо в тусклом свете, проникавшем в окно. Не обнаружив ничего нового, достал карту Эксмура.
Пришли мне фото, будь ДоБр.
Эйвери просит фотографию Д.Б. Но кто это?
Догадка явилась откуда-то изнутри три ночи спустя. Стивен проснулся с ощущением, что знает ответ.
Д.Б. — не «кто», а «что».
Самая высокая точка плато, неподалеку от нее и нашли все трупы.
Эйвери просил фотографию Данкери-Бикон.
19
Дорога до Данкери-Бикон заняла больше часа — при том, что без лопаты Стивен передвигался куда быстрее.
Без лопаты.
Уже само слово «лопата» заставляло Стивена содрогаться от стыда в ожидании неудачи.
И все-таки без лопаты идти было легче, руки болтались свободно, ноги шагали четко, Стивен слегка вспотел — дорога шла все время вверх. В этот раз он даже не захватил бутерброды, карманы старого анорака оттопыривали только бутылка с водой да фотоаппарат.
Фотоаппарат принадлежал Дэйви. Дешевый одноразовый фотик, последний из трех подаренных на день рождения. Первым Дэйви сделал несколько мутных портретов, а еще увековечил собственные ноги и потолок. Второй уронил в ванну, запечатлевая историческую битву Экшн Мэна и представителей внеземной цивилизации, принявших форму разноцветных ароматических шариков. Дэйви слишком поздно осознал, что разноцветные капсулы тают в горячей воде, превращаясь в белую масляную пленку и похожий на фруктовую жвачку гель, — и что мать, нечасто позволявшая себе такую роскошь, разъярится. В ужасе он и выронил фототехнику.
Третий аппарат давно уже собирал пыль в детской, и Стивен стащил его без всяких угрызений совести. Фотоаппарат ему нужен. А брату — нет.
Стивену подумалось, что Данкери-Бикон — не только самая высокая точка Эксмура, но и самая холодная. Ветер трепал анорак, металлическая застежка-молния больно била по бедрам. Во избежание новых ударов Стивен застегнул куртку.
Поскольку кроме несуществующего пейзажа на плато был лишь один объект, заслуживающий внимания, Стивен задержался взглядом на металлической табличке, установленной в память о передаче Бикона — территории, представляющей исторический интерес и обладающей природной красотой, — в дар нации в 1935 году. Там же были выгравированы имена дарителей, и Стивен, не удержавшись, прыснул: посмотрели бы они сейчас на эту красоту.
Часто с Эксмура открывался вид на Бристольский залив и иногда на Брекон-Биконс, возвышающийся по ту сторону залива на далекой уэльской земле, но в тот день белесое небо с серыми рваными облаками размыло горизонт, лишив его всякого очарования. Стивен обернулся, посмотрел на неровную тропку, по которой поднялся сюда, на небольшую гравийную площадку, символизирующую парковку. Там даже стояли две машины, и ничего необычного в том не было: люди любят пейзажи, но любят, по счастью, и прогулки, а наслаждаться и тем и другим, не выходя из машины, просто невозможно.
Стивен огляделся, но никого не увидел. Даже удивительно, как быстро люди теряются среди этих безликих холмов.
Впрочем, Данкери-Бикон не был совсем уж безликим. То тут, то там высились каменные холмики древних захоронений. Стивен выдернул из кармана пластмассовый голубой фотоаппарат и повернулся вокруг себя, выбирая ракурс получше.
И выбор тут же стал очевиден. Стивену сделалось нехорошо.
Эйвери хотел увидеть ту часть Данкери-Бикон, где он зарыл трупы.
По дороге сюда Стивен не думал об убийствах, но теперь вдруг осознал, что стоит в каких-то пятистах ярдах от трех наспех вырытых могил.
Ясмин Грегори.
Луиза Леверит.
Джон Эллиот.
Кляня себя за нездоровое любопытство, Стивен вгляделся в земли, расстилающиеся вокруг, пытаясь соотнести отметки, сделанные на карте шариковой ручкой, и прибитый ветром утесник. Он уже не видел камней на древних могилах, камней, установленных в знак почета и уважения, — наметанным взглядом убийцы он примечал трещины в грунте, проплешины в зарослях вереска. Но прагматичный мальчишеский ум вернул его к реальности. Это произошло давно. Новая трава, утесник и вереск укрыли потревоженную землю, смягчая горечь, врачуя раны отдельных семей и целого народа. Стивен понимал, что разглядеть здесь что-то может лишь знающий глаз, да и то не без помощи воображения.
И Стивен дал волю воображению. Сквозь мутный видоискатель обведя взглядом плато и остановившись там, где, как ему казалось, могла находиться одна из могил, он нажал кнопку. Снимок был сделан — как-то слишком легко и быстро по сравнению с тем, сколько занял сам путь. И потому Стивен повернулся градусов на сорок, снова щелкнул кнопкой и только после этого принялся спускаться.
Пересекая парковку, Стивен на всякий случай заглядывал в машины. Иногда в жару люди оставляют внутри собак. Стивен мечтал как-нибудь увидеть такую собаку, разбить стекло — а что делать? — спасти ее и забрать себе, потому что нельзя же оставлять животное столь черствым и бессердечным людям.
Но день выдался прохладный, и никто из приехавших на Данкери-Бикон не оставил собаку в машине. Собаки отправились на прогулку с хозяевами, а Стивен пожал плечами и решил, что для того, чтобы его фантазии воплотились в жизнь, надо жить рядом с большим супермаркетом, а супермаркета в Шипкотте все равно нет.
Он оглянулся на уродливый коричневый холм на фоне хмурого неба.
Отсюда древние захоронения просматривались гораздо лучше: то, что сверху казалось плоским, под этим углом приобретало объем. Онемевшими от холода пальцами он снова достал фотоаппарат, навел его на возвышение и нажал на кнопку.
И уж после этого направился домой.
На развилке, откуда тропа уходила прямо к Шипкотту, Стивен заметил капюшонников. Они двигались прямо навстречу, опустив головы, с трудом преодолевая крутой подъем.
Стивен быстро огляделся, как будто на совершенно ровном плато могли вдруг возникнуть спасительные скалы, куст или дерево. Впрочем, можно упасть в заросли вереска прямо рядом с тропой. Когда пес Льюиса, вечно сонный Банни, был еще жив, они прятались от него так. Выжидали, пока тот погонится за зайцем, падали в вереск и свистели, а потом с хихиканьем, перешептываясь, смотрели, как лабрадор мечется по плато, и наконец находит их, и тычется мокрым носом, и лижется, и восторженно лает.
