— Перегрелся, да, — согласился я. — Ничего, сейчас пойдем пить кофе в «Стейк-хаус». Они там…
— Приносят какие-то загадочные шкатулки со специями, — подхватила Лара, — ты мне вчера говорил. Пошли, а?
Уже потом, когда мы умытые и одетые стояли в коридоре, укладывая в рюкзак зубные щетки, Лара озадаченно спросила:
— А это что такое? Откуда? Вчера их не было.
Я не сразу понял, что ее смутило, а потом наконец увидел на полу возле трюмо грязно-бурые, в прошлом, надо думать, зеленые резиновые тапочки-вьетнамки, которые… Ну да, чего уж там, врать себе — последнее дело. Те самые, которые я надел ночью, когда решил сгонять в круглосуточный магазин на Софиевскую.
— Я точно знаю, что никакой чужой обуви тут не было, вчера специально искала какие-нибудь тапки, чтобы босиком по этому полу не ходить, — говорила Лара. — И ничего не нашла. Откуда они взялись? Не понимаю.
— А, ну так они под диваном валялись, — сказал я. — Вставал ночью в туалет, как-то машинально пошарил и нашел. А потом тут оставил, понятия не имею, почему. Спросонок.
Лара кивнула, полностью удовлетворенная моим невнятным объяснением, и мы, наконец, вышли во двор, а оттуда — на залитую солнцем улицу, по которой неспешно катилась поливальная машина, окруженная радужным ореолом брызг.
Из сборника «78»
ОТ АВТОРА
Сборник «78» был одним из самых необычных и масштабных проектов ФРАМа. При этом работа над ним началась в феврале 2006 года, а в ноябре того же года книга уже вышла.
Как это часто бывает с глобальными замыслами, идея собрать под одной обложкой рассказы, раскрывающие смысл всех арканов Таро, родилась случайно, в дружеской беседе.
Собрать теплую компанию единомышленников, выбрать себе по карте и написать рассказы, связанные со значением аркана, предложила Наташа Крайнер. Гала Рубинштейн предположила, что авторы должны не выбирать тему (карту) самостоятельно, а тащить ее наудачу, как при настоящем гадании. Осталось только собрать семьдесят восемь авторов (на самом деле, чуть меньше, потому что, в итоге, некоторые из нас написали по два текста).
Раздавая карты участникам проекта, составитель, конечно, вытянул одну и для себя. Мне достался Одиннадцатый Аркан (Сила, в интерпретации Кроули — Вожделение, Страсть), и это был добрый знак.
И кстати о добрых знаках. Гораздо позже, когда сборник «78» уже лежал во всех книжных магазинах Москвы и Петербурга (в другие города книги ФРАМа, к моему величайшему сожалению, попадали чрезвычайно редко), случайно выяснилось вот что.
В 1897 году Фритьоф Нансен написал книгу «Фрам» о своем путешествии на этом корабле. И в пятой главе, помимо прочего, обнаруживается следующее признание:
«Скоро будем под 78° северной широты. Но далеко ли уйдем потом? Я все время говорил, что буду счастлив, достигнув 75°».
И это, конечно, был не просто добрый знак, а что-то вроде похвальной грамоты из Небесной Канцелярии. Всем нам — по крайней мере, тем из нас, кто уже научился поддерживать живой двусторонний диалог с реальностью.
Забегая вперед, скажу, что, достигнув «78», мы, как и следовало ожидать, ушли потом очень, очень далеко. Но это уже другая история.
СУМИ-ДУМИ
[6]
XI Аркан. Сила (Вожделение)
В старой традиции Одиннадцатый аркан — Сила, дева, укрощающая льва. Суть его прекрасно передают мастера боевых искусств, когда говорят ученикам, что вершина всякого боевого искусства — не сражаться вовсе.
У Алистера Кроули Одиннадцатый аркан — вожделение. То есть, все силы, имеющиеся в распоряжении человека, направленные к единственной цели — объекту вожделения. В связи с этим следует предложение: не бояться своего «внутреннего зверя», а приручить его, укротить и подчинить себе, к обоюдному удовольствию.
Для полного понимания Одиннадцатого Аркана следует соединить обе интерпретации. И получить в сумме девственницу Жанну д'Арк, которая кричит своему войску: «Кто любит меня — за мной!»
Сейчас, сейчас. Иду. Ну что ты кричишь так? Я тебя слышу. Просто я далеко, понимаешь? А ведь, пожалуй, не понимаешь. Ладно, ладно, говорю же, иду. Все моря теперь по колено мне, скалы — ступени, чтобы сподручнее было карабкаться вверх, тысячелетние сосны хлещут по щиколоткам — ничего, не крапива, потерплю, пройду как-нибудь, лишь бы только о линию горизонта не споткнуться впопыхах, а впрочем, ерунда — ну споткнусь, ну упаду, что с того? Встану, отряхнусь и дальше пойду, сколько раз уже так было, ты же помнишь.
Вот тебе пока радуга в полтора неба, чтобы не скучно было ждать, и, ладно, вторая, прозрачная, сверху, и третья, почти невидимая, мне не жалко. И пусть везде будет дождь, а прямо над тобой бирюзовая прореха в тучах, чтобы ни капли на макушку, и на тент полосатый, что над макушкой твоей, тоже ни капли — хорошо же, правда? Ну вот, а я скоро уже, скоро, ну что ты, в самом деле.
Ломтем солнечного света перекушу поутру, на бегу, в волчью шкуру закутаюсь ночью, жертву присмотрю вдалеке, не догоню, так согреюсь, спрячусь от ярости твоей ледяной, ты, кстати, зря так сердишься, потому что — ну я же иду, это только кажется, что медленно, того гляди, собственную тень обгоню, будет ныть, что ножки болят, дыхания не хватает, спать хочется, на руки возьму ее, понесу, хоть и тяжела она, но до ближайшего обрыва доволоку как-нибудь, а там — поминай как звали. Нечего было путаться под ногами, мало ли что тень, все, проехали, забудь.
И вот тебе еще развлечение, пока меня нет. Хочешь, сейчас во-о-он на том углу тонкий смуглый юнец, приподнявшись на цыпочки, занесет над подружкой сияющий позолотой ятаган, уличная толпа замрет в причудливых позах, кто-то тоненько взвизгнет, а девица, перекинув белокурую косу с плеча на плечо, хихикнет: опять переигрываешь, все бы тебе людей пугать, не помнишь, режиссер говорил, не надо вот этих вот эффектных поз. Мальчик что-то ответит неразборчиво (ты не услышишь), спрячет бутафорский ятаган под полой плаща, дама за соседним столиком вздохнет разочарованно, но все же с облегчением, а официантка скажет тебе: «Студенческий театр, они здесь рядом репетируют», — и вот пока она не отошла, не забудь, пожалуйста, заказать мне эспрессо с медом, espresso su medumi, суми-думи, ты же знаешь, я его очень люблю. Что? Нет, не остынет, потому что я уже не иду, я бегу к тебе, не разбирая дороги.
Если учую погоню, гребень из кармана выну, кину через левое плечо, дескать, гори все синим пламенем. Не пожар, так потоп, не понос, так золотуха, а если пустыня за моей спиной превратится ненароком в цветущий сад, не моя это вина, да и не заслуга вовсе. Откуда мне знать, что это за гребень был, и почему он так работает? Я не теоретик, я практик. Нет, я не отвлекаюсь, я на бегу говорю, ну что ты так бесишься, сказано же было, я сейчас. Миллион шагов сделать осталось, всего-то, а потом — понять, что только один шаг разделял нас с самого начала, мне и теперь это ясно вполне, но должен же кто-то снашивать железные башмаки, чтобы добро не пропало, мастер ковал, старался, и кто оценит его работу, если не я?
