– А меня звать Мухом Дрозофилом, и я, стало быть, простой фермер.
Мух внимательно посмотрел на малиновые зрачки воина, окинул взглядом фигуру, доспех, отдельно задержался на оружии.
– Семь лет, говоришь? А уровень у тебя какой, можно полюбопытствовать?
– Сорок шестой.
Фермер уважительно покивал:
– Хорошее дело. Значит, точно о тебе мои лодыри сплетни приносили. Некроманта ариев, Катарину Тилле, ты ухлопал или брешут?
– Есть грех, – в тон ему ответил Браги.
– А ты, дева, получаешься – Рагнейд из норгов же, верно?
– Вернее некуда.
– Ага. Та, которая наловчилась города без приступа брать, стало быть. И что же вас, таких знаменитых, на мой хутор занесло?
– Понимаешь ли, – доверительно сообщила Рагнейд, – как ты уже понял, мы с Браги – новые хозяева владения Зомберг…
– По наследству, стало быть, получили… Как говорится, цивус бос сиве ут витулус, что означает: «Чей бы ни был бык, а теленок – наш». Хм. Вы муж с женой по закону или как?
– Или как. Но это не важно. У нас до тебя вот какое дело, господин Мух….
– Можно и без официальщины. Разговор у нас, похоже, больше приватный выходит…
– Эээээ?..
– Не надо фамилий, зовите просто по имени, Дрозофилом.
– Мм, ясно. Понимаешь, какая штука – хозяйство мы получили изрядное, но и запущенное, слов нет. Только особо заниматься им некогда. Так вот, Дрозофил, так уж получается, что у нас дел полно, сплошные разъезды, а в замке без нашего пригляда кавардак начнется еще хуже, чем был, это уж как пить дать.
– Ну и?
– Нужен управляющий – доглядать за всем этим добром.
Мух задумался. С минуту думал, сопел и курил. То, что было набито в самокрутку, шипело и трещало. Докурив, швырнул окурок и испепелил его в полете крошечной молнией. Бомбур, нахохлившись, сумрачно обозревал окрестности.
– Какие условия?
– Проживание, понятно, в замке, – начала Рагнейд.
– Это понятно.
– Тысяча оклада.
– В год?
– В месяц. На всем готовом, естественно.
– Сообразно. Но хлопотно это все. Не для меня, думаю. Тем более, что не некромант я и мертвецов на дух не переношу. Я их с детства сторожусь, нечисти этой.
– Ну смотри сам, неволить не станем. А нечисть мы из замка повывели всю. И мародеров истребили в окрестностях.
– Хорошее дело. – Мух нерешительно поскреб в затылке. – А кто ж там теперь будет?
– Люд всякий. Лесной народ. Мы любых пришельцев, кои у нас обосноваться надумают, примем с радостью. – Рагнейд взяла слово и начала увлеченно расписывать Муху свои планы переустройства некрополиса.
Дрозофил слушал ее внимательно, иногда одобрительно кивал.
– Это, чтоб все поднять, какая уйма деньжищ-то нужна? Тьма вавилонская.
– Ярл на первых порах выделяет на развитие пятьдесят тысяч марок. Потом, если понадобится, еще будут вложения, иначе никак, мы это понимаем.
Браги поперхнулся дымом папиросы, но смолчал.
– Вообще поглядеть на это не мешало бы, может, и присоветую чего.
– Поглядишь. И еще – мы планируем забирать не более трех тысяч в месяц на свои нужды, остальное можно пускать на развитие хозяйства. И на опыты по части развития земледелия и животноводства…
Мух с хрустом поскреб щетину.
– А что, может, и договоримся, – проворчал он. – Условия у вас неплохие. Скажу прямо – не хватает мне простора для творчества, хозяйство уж больно маленькое. А у вас там есть где развернуться.
– Только с нашего ведома, – поспешно заявил Браги.
Рагнейд, мило улыбаясь, наступила ему каблуком на носок сапога.
– Мы не против любых новшеств, только чтобы местные жители не пострадали.
– Да не беспокойтесь, у меня о-го-го какие достижения! – Мух поднялся с крыльца и гордо повел рукой окрест. – Пошли, покажу! Я, между прочим, над некоторыми лет по пять работал!
– Пошли, – с готовностью согласилась Рагнейд. – Очень любопытно.
Они встали и зашагали следом за хозяином. Бомбур торопливо поспешал за сеньорами, стараясь не отставать ни на шаг и беспокойно оглядываясь. Дрозофил рассказывал на ходу:
– Я, понимаешь, человек мирный, все эти войны и убийства не для меня. В кланах не прижился. То да се попробовал, а потом взял да поселился тут, в глухомани. В городе жизнь дорогая, надо постоянно кого-то убивать, что-то добывать… За вшивую книжку маги дерут столько, что глаза выпучишь. Вот и приходится до всего самому доходить, а это долго.
– В замке неплохая библиотека, – заметила Рагнейд. – И вся сплошь на милой тебе латыни.
Браги ухмыльнулся в усы. Конечно, после некромантки Тиле осталось много латинских книг.
– Это хорошо, мне образования как раз не хватает. Я, конечно, в Реальности сельхоз закончил, но когда это было! И где Реальность, а где мы! С алхимией тоже тяжело – двадцать лет бьюсь, а дешевого эликсира роста получить не могу. Приходится по старинке селекцией пробавляться.
– Ладно хоть не генной модификацией, – буркнул Браги.
– Слышал я про этот кошмар, – закивал Мух. – Нет уж, у меня все экологически чистое, десять раз перепроверенное. Так… ну, на конюшню мы не пойдем, с лошадками я еще не работал, руки не доходят. Ага, вот смотрите. Это, по-вашему, что?
Браги переглянулся с Рагнейд, потом они задумчиво уставились на трехметровые желтые цилиндры диаметром в метр, лежащие рядком вдоль забора.
– Ух ты, я всегда знал, что кактус – это разочарованный в жизни огурец! – глубокомысленно заметил Браги.
– Хрень какая-то, – заявила Рагнейд.
– Кабачки! – гордо заявил Мух.
– А не поздновато для них? – поинтересовался ярл.
– До Нового года растут! У меня все морозоустойчивое, я собираю по три урожая в год. А вот малина.
– По-моему, больше на жабью икру похожа, – заметила Рагнейд.
– Попробуйте – как есть малина.
– Попробуй ты, – предложила ведьма ярлу. – У тебя иммунитет, как у дракона.
Браги потыкал пальцем во что-то красное, пупырчатое, неопределенной формы, размером с трехлитровую банку. Мощные заросли были усеяны этими новообразованиями невероятно густо.
– Думаешь, стоит? – осторожно спросил он.
– Или вот, – селекционер просто светился от радости. – Немного от яблока, немного от папайи, вкус фантазийный, а морозоустойчивость как у елки, плодоносит круглый год.
– Вот это я пробовать точно не буду, – ойкнула Рагнейд.
