– Хан? Хан, что с тобой?!
Латика сползла по телу Тагира, повисла на нем, вынудив остановиться, и снова указала пальцем в темноту.
– Подожди, Латика, не время!
Но та уперлась обеими ногами и потянула его в противоположную от Хана сторону, да с такой силой, что от напряжения вены выступили на ее висках. В конце концов девочка просто отпустила руку Тагира и понеслась прочь, а он быстрее зашагал к Хану.
– Хан!
Схватив Хана за плечо, Тагир резко повернул его к себе… и отскочил, рухнув на пол. У друга не было глаз! Глазные яблоки полностью отсутствовали, словно кто-то вырвал их, оставив в голове Хана окровавленные кратеры-отверстия. Но он не был мертв. Скривленные на максимум губы, оголявшие сжатые челюсти, задвигались, выдавливая из рта противный гортанный звук.
– ОТДАЙ ИМ ДЕВЧОНКУ, ОТДАЙ!
Мышцы лица главы маадинов подергивались, уголки рта – тоже. В конце концов ему удалось растянуть рот в напряженной, мучительной ухмылке. Хан с трудом поднялся на ноги и шаркающей походкой направился к Тагиру. Он смотрел перед собой, попытался улыбнуться, потом откусил большой кусок от собственной руки и стал жевать, громко чавкая. Из уголков рта у него текла кровь. Прожевав собственную плоть, Хан застыл и закричал:
– ТАГИР!
Тагир очнулся и тяжело задышал.
Хан сидел на привычном месте и все продолжал бубнить что-то себе под нос. Услышав, как громко Тагир дышит, он обернулся.
– Тагир?
– Ты что-нибудь слышал? – пастух оглядел себя и пространство вокруг себя. Латика так же сидела на его руках.
– Тагир, я на протяжении всей своей жизни слышу какие-то странные звуки…
– Да, но это…
– Успокойся, после такого побоища тебе может померещиться все, что угодно, даже то, что Латика разговаривает…
Тагир умолчал о произошедшем, не зная точно, действительно ли это разыгралось воображение, или…
– Пойду, отнесу ее в палатку. Малышка совсем продрогла…
Хан промычал что-то, не отрываясь от книги.
* * *
В этих пещерах было тихо, как в могиле.
Ни единого лишнего звука. Ни посторонних шумов, ни потрескиваний пород, ни сквозняка. Вообще ничего. В иной ситуации все это насторожило бы Тагира, но не сейчас. Черт возьми, это было самое насыщенное событиями время в его жизни, и этим очень хотелось с кем-нибудь поделиться! Тагир подошел к палатке Эжени и попытался тихонько втиснуться внутрь. Споткнувшись обо что-то он, вместе с Латикой на руках, рухнул прямо на Эжени. Приземлиться на все конечности и быстро юркнуть в угол палатки для малышки не составило никакого труда. Эжени с вскриком проснулась, и резко привстав, ударилась лбом обо что-то твердое – это был лоб Тагира. Потерев ушибленное место, она слегка отодвинулась от его улыбающегося лица, расположившегося всего сантиметрах в пяти. Она засмеялась, но потом, внезапно посерьезнев, повернулась к Тагиру. Глаза ее блестели, в них отражался свет от включенного фонаря. Волосы ее спутались, лицо слегка побледнело и было испачкано, но она все равно была так же прекрасна, как и при первой их встрече. Прекрасная и чужая.
– Что тебе здесь нужно? – Эжени потянула на себя старый выцветший зеленый брезент, исполнявший функцию одеяла.
– Если честно, я и сам не знаю, – пожал плечами Тагир.
Она мучительно вздохнула и, вытянув ноги, зарылась ступнями в брезент.
– А кто знает?
– Я как на допросе, – усмехнулся Тагир. – Ничего особенного. Просто хотел поговорить. За эти дни столько всего произошло, а я даже не знаю, как ты себя чувствуешь?
– Чувствую себя как девушка, которая с малых лет живет в подземелье и каждую ночь переживает за то, что ее либо убьют, либо сожрут.
– Мда, тяжело быть тобой…
– А ты, Тагир? Как ты себя чувствуешь?
Подняв голову, Тагир увидел, что она смотрит на него, сосредоточенно нахмурившись.
– Раньше, услышав такой вопрос, я бы как-нибудь отшутился. Но сейчас совсем не хочется этого делать. Хочется быть открытым. Наверное, потому, что столько всего навалилось. Не знаю. А на самом деле, наверное, потому что ты рядом. Поэтому отвечу честно. – Тагир вздохнул. – Я словно меж двух огней. Мне хочется быть и здесь, и там. Когда я говорю «здесь», то имею в виду «с тобой», а когда «там», – «с дочерью». Я просто не понимаю, по каким таким принципам складывается эта жизнь? Почему нельзя просто взять и соединить эти «здесь» и «там» и жить спокойно, так, как тебе хочется? Но, даже если это произойдет, есть еще кое-что, что не дает мне покоя…
Эжени тут же все поняла. Странная особенность, понимать все без слов, когда дело касалось другой женщины, присуща только женщине.
– Ты скучаешь по ней, да?
– Сложно скучать по той, кого уже давно нет. Человек такая скотина – рано или поздно ко всему привыкает.
– А мне кажется, к смерти привыкнуть невозможно.
– Как сказать. Наемникам же удается.
– Ты понял, о чем я.
Эжени фыркнула и замолчала, сжав зубы и глядя на свои руки.
– А знаешь, чего мне больше всего не хватает?
– Чего же? – ответил Тагир.
– Открытого неба над головой, полного звезд и бесконечности. – Эжени аккуратно улеглась обратно и уставилась в крышу палатки, словно смотрела сейчас в просторное небо. Тагир прилег рядом. – О чем мы только не мечтали раньше, глядя на него. Помню, когда я была маленькой, папа рассказывал мне, что где-то там, далеко-далеко, куда мы не можем улететь, на похожей планете, живет такая же маленькая Эжени, которая лежит со своим отцом на открытой поляне теплым летним вечером и смотрит на звезды. Легкий ветерок обдувает их лица, в нос и рот попадает пух от тополей, а мысли, наполненные желаниями, устремляются в небеса. А между нами, мной и той Эжени, на еще одной планете, сидит волшебник, который ждет, когда эти желания доберутся до него, чтобы скорее их исполнить. Папа говорил, что желания не могут исполниться сразу, и им нужно время, чтобы добраться до волшебника, поскольку тот живет очень-очень далеко. Скорость у мысли хоть и большая, но Вселенная настолько бесконечна, что ее движение может затянуться на целые месяцы, и даже годы. А еще все зависит от легкости и силы желания. Вот хочешь ты, например, собственный дом…
– Дано я не встречал людей, которые хотели бы собственный дом.
– Тагир, перестань, мы же фантазируем. Напрягись немного.
– Хорошо, хорошо…
– Хочешь ты, например, дом. А ты представь, целый дом в космос запустить? Пусть даже и в собственной мысли. Сколько времени ему понадобится, чтобы до волшебника долететь?
– Из Вселенной А во Вселенную Б вылетел дом, – засмеялся Тагир.
– Да ну тебя! – скривила недовольное личико Эжени.
