Пройдя еще немного в глубь туннеля, он осмотрел тела. Все были мертвы. Было что-то странное в их смерти – на лицах застыл неописуемый страх, тела одних разорваны в клочья, а других усыпаны рваными укусами, которые могли оставить только… твари сверху…
Тагир отскочил от груды тел как раз в тот момент, когда где-то справа снова загорелся луч фонаря. Он подошел ближе и увидел половину человека. Это был главный отряда. Бородатый, что совсем недавно избивал его, махал рукой, в которой держал фонарь и что-то выл…
Впервые за долгое время Тагира стошнило… Такого он не пожелал бы никому… Хотя нет, пожелал бы… Мужчина вытер рот, преодолев рвотные спазмы, и подошел к телу бородатого. Он наступил на его руку и вытащил фонарь, а вместо него вложил в руку наемника свой нож.
– У тебя есть выбор между двумя вариантами. Но и тот, и другой приведет тебя в ад…
Обыскав половину тела наемника, он нашел свой пистолет.
Тагир потряс мигающий фонарь и уже собрался подняться и кинуться бежать без оглядки к лагерю Хана, как вновь услышал рычание. Оно прозвучало настолько близко, что резануло по ушам. Мужчина поднял голову – напротив него стояло четвероногое существо величиной чуть больше, чем он сам. Из приоткрытой пасти выглядывал клок одежды наемников… Вытянутая морда чудовища, словно сросшаяся со спиной, покачивалась в такт вздымающемуся горбу. Ровно посередине горба растянулась белая линия шерсти, которая четко разделяла серое тело монстра пополам. Тагир видел таких животных в детских книжках, оно было похоже на волка. Правда, сам волк, если бы увидел, во что превратился его род после катастрофы, как маленький щенок нагадил бы в угол и убежал в лес. Из лап животного выстрелили когти. Тагир сжал пистолет крепче. Он смотрел в голодные красные глаза чудища и словно ждал, когда в них загорится команда «Пора!». Монстр оскалил зубы – со зверем из сна у него не было ничего общего, но страх он нагонял ничуть не хуже…
Мужчина оперся на руки и приготовился к мощному толчку ногами.
«Если постараться выстрелить в глаз, самого худшего можно будет избежать…»
За долю секунды животное, словно предвидя план Тагира, прыгнуло первым. Мужчина вытянул руки, приготовившись к бою, но почувствовал сильный удар в бок – что-то вдруг сбило его с заданной траектории, и он полетел в сторону. Более того, то же самое произошло и с монстром – словно черно-белая молния, в его глотку впился зверь из сна. Тагир упал на землю и покатился кубарем. Пистолет заскользил по полу, безнадежно канув в темноте.
Открыв глаза, Тагир увидел сидящую рядом с ним Латику…
– Что ты?..
Он быстро поднялся и подтянул девочку к себе. Недалеко от них белый зверь вгрызался в глотку горбатого монстра. Когда тело чудища обмякло, зверь отступил…
Латика сорвалась с рук мужчины и побежала к животному. Тот попытался ухватить ее, но она оказалась слишком шустрой!
– Латика! Вернись сейчас же! Куда?!
Тагир побежал за ней, и рык зверя не остановил его. Тут же он почувствовал мощнейший удар в грудь сразу двумя лапами. Все повторялось, с тем лишь исключением, что теперь в тело пастуха вонзились холодные когти. Однако убивать его не собирались. Тагир отчаянно пытался разглядеть морду зверя, но поднявшаяся пыль разъедала глаза, от чего капли слез полностью заполонили зрачки. Зато где-то вдалеке послышались выстрелы.
– Это за мной! – пытался докричаться до зверя Тагир. – Бегите! Если ты друг, уводи Латику! Оставьте меня и бегите! Быстро!
Для пущей убедительности он постарался ударить зверя по морде, и тот живо соскочил с него. Они исчезли в темноте туннелей так же быстро, как и появились. И лишь отдаляющийся рык целой стаи зверей, которую все никак не удавалось увидеть, и выстрелы приближавшейся армии людей наводили Тагира на мысль, что он находился сейчас где-то между… Но, между чем и чем? Между добром и злом? Или между злом и злом?
* * *
Все было так.
Воспоминания не могли его подвести. Он лишь еще раз убедился, что другого выхода из сложившейся ситуации у него не было. Хотя он и хотел, чтобы был. Очень хотел.
Мужчина еще несколько минут просидел, не двигаясь, хотя казалось, что он застыл в вечности, и время остановилось.
БЭНЧ!
Капля крови скатилась с лица мужчины…
БЭНЧ! БЭНЧ!
Еще две капли разбились о каменное полотно, смешавшись с многовековой пылью – безмолвной свидетельницей происходящих событий в подземелье…
А затем кто-то снова ударил его по голове…
Череда этих провалов в бессознательное пространство порядком надоедала Тагиру. За последние сутки он отключался и включался уже несколько раз, что не могло радовать. Виной всем этим отключкам был султан и его люди. С самого первого до самого последнего момента…
Тагир узнал станцию. Это была Площадь Тукая. Изумрудный мрамор в столбах, ромбовидные потолки, а также застывшие в каменных портретах на стенах сюжеты историй и сказок. Как его дотащили сюда, он не помнил. Сами тукаевцы, их было человек двадцать, стояли сейчас на коленях, со завязанными сзади руками, окружив человека в золотой маске, зачитывавшего суры из Корана. Громко и четко.
Тагир сразу узнал того, кто под ней скрывался. Это был султан. Голос выдавал его.
Участь Тагира отличалось от тукаевцев только тем, что он сидел у столба, за спиной султана. В остальном он находился в таком же положении – на коленях и связанный, став свидетелем необычной расправы.
– О, люди! – зачитывал султан перед одним из тукаевцев. – Остерегайтесь гнева Господа вашего. Ибо Конец Света и сопровождающее его землетрясение – это великое событие. В тот день, когда вы его увидите, кормящая мать забудет о своем младенце, беременная женщина освободится от своего бремени. Люди будут выглядеть как пьяные. А на самом деле они вовсе не пьяны. И это будет от того, что наказание Аллаха будет страшным.
Человек, который стоял на коленях перед султаном, поднял на него глаза. Тагир не видел в этих глазах ни страха, ни отчаяния. Он не боялся смерти. Пуля пронзила живот жителя станции, а султан подошел к следующему и перевернул страницу.
– Небо в тот День будет подобно расплавленному металлу, а горы – подобны взбитой шерсти, и друг не спросит о своем друге.
Старец, который сидел на коленях улыбнулся. В его глазах тоже не было страха, поскольку знал он, что закончились его мучения и впереди ждет вечная жизнь. Пуля поразила старца в сердце. Тагир зажмурился уже во второй раз, еле сдерживаясь от истерического крика.
– Он спрашивает, – продолжал тем временем султан, стоя перед третьим человеком, – «Когда настанет День Воскрешения?» В тот день, когда взор ослепится, и затмится луна, и когда солнце и луна объединятся. В тот день человек скажет: «Куда же мне бежать, чтобы спастись от этого ужаса?» Нет же! Нет никакого убежища! Нет для тебя в тот день спасения, кроме как у Господа твоего, который решит: кого ввести в Рай, а кого ввергнуть в Ад».
