— Вот-вот, — кивнул Валера. — А это наши
новые постояльцы: Анфиса Львовна и Евгения Петровна. Журналисты. Приехали
помочь местным жителям разобраться с их проблемами. Я правильно понял?
— Более или менее, — кивнула Женька. Она уже
заметила, что Валера бросает на Лидию Артуровну, я бы сказала, весьма
фамильярные взгляды, а между тем, по собственным словам, прибыл лишь вчера.
Шустрый парень. Женька шустрых не жалует, особенно если шустрят на стороне, и я
порадовалась: глядишь, блондин существенного урона нам не нанесет, как бы
Женька их ни любила, себя она любит много больше.
— Не сомневаюсь, что теперь от местных проблем
останутся лишь воспоминания, — усмехнулась Бороднянская. Зря она так.
Женьку надолго не хватит, и тогда гражданочке мало не покажется. Подружка
изобразила на лице радость, близкую к блаженству, и спросила:
— Валера нам сообщил, что ваш муж писатель. У него
другая фамилия или он пишет под псевдонимом?
Леди дважды поморщилась, первый раз, когда Женька назвала
нашего нового знакомого Валерой, второй — при слове «писатель».
— Мой муж пока не издал ни одной книги, —
скороговоркой выпалила Бороднянская, — если вы это имеете в виду. Сейчас
хорошему писателю очень трудно пристроить свою вещь.
— Не сомневаюсь, — хмыкнула Женька. Лидия
Артуровна нервно задвигала губами, но сочла за благо промолчать. Между прочим,
правильно.
— Здесь собираетесь остановиться? — спросила она
без намека на приветливость.
— Конечно. В деревне электричества нет.
— Ах, да… эта ужасная история. Что ж, встретимся за
ужином. — Лидия Артуровна сошла со ступенек и добавила, обращаясь к
блондину:
— Я решила покататься на лодке. Не желаете составить
компанию?
— Что вы, здешние лодки вызывают у меня ужас. К тому же
кто-то должен развлекать наших гостей до появления Марьи Павловны. А супруг вам
компанию не составит?
— Он после обеда ушел побродить немного. У него
творческий кризис.
О творческом кризисе Бороднянская говорила как о насморке. В
общем, женщина показалась мне довольно странной, неестественной, что ли, точно
играла роль, которая была ей не по силам.
— Очень милая дама, — заметил Валера, когда она
скрылась за деревьями.
— По-моему, она ужасно скучает, но терпит, надеясь, что
пребывание здесь поможет мужу.
— Творческий кризис — штука суровая, — вздохнула
Женька.
— Что, если нам немного прогуляться? — предложил
Валера, мы согласно кивнули и не спеша отправились в сторону реки. Парковая
ограда во многих местах рухнула, и мы, не заметив, как покинули территорию
дачи, оказались в лесу. Идти по тропинке можно было только вдвоем, оттого я
поотстала, не особо прислушиваясь к разговору, который вели между собой Женька
и Валера. Неожиданно я споткнулась о торчащий камень, оглянулась и заметила,
как возле дома мелькнуло что-то белое. Я присмотрелась и увидела Лидию Артуровну,
она торопливо прошмыгнула к веранде. Как видно, в одиночестве ей на лодке не
каталось.
Лес совершенно неожиданно кончился, перед нами открылось
пространство, почти сплошь заросшее высокой травой с белыми соцветиями.
Выглядело это очень нарядно. Слева и справа кустарник, чуть дальше какие-то
мрачноватые заросли, я сделала еще несколько шагов и убедилась, что почва
дальше болотистая, кочки, а между ними поблескивает вода.
— Болото? — спросила Женька. Валера кивнул:
— Да. Говорят, тянется километров на пятнадцать. Где-то
там есть остров с хорошей почвой, но в основном, как видите, бросовая земля.
Наша хозяйка мне рассказывала, что виной всему мелиорация. Хотели осушить
болота, но вместо этого… — Он вдруг сбился, пристально вглядываясь в заросли
напротив. Я тоже взглянула в том направлении и вскоре смогла увидеть мужчину,
который поспешно двигался через болото в нашу сторону, перескакивая с кочки на
кочку.
Завидев нас, он замер, точно прикидывая, стоит ли идти
дальше, потом возобновил свои скачки, правда, гораздо медленнее. Улыбка исчезла
с лица Валеры, теперь он выглядел озабоченным и едва ли не хмурым.
— Это Бороднянский, — точно опомнившись и поспешно
улыбнувшись, сообщил он. Мужчина уже приблизился к нам, и я могла хорошо его
рассмотреть. Невысокий, лет тридцати с небольшим, худой, с узким лицом. Его
можно было бы назвать симпатичным, если бы не угрюмое выражение лица. Одет он
был в спортивный костюм и ветровку, на ногах резиновые сапоги. — Странное
место вы выбрали для прогулок, — крикнул Валера, широко улыбаясь.
Мужчина махнул рукой и криво усмехнулся.
— Хотел взглянуть на остров. После вчерашних разговоров
любопытство замучило. Здравствуйте, — поздоровался он, с интересом
поглядывая на нас с Женькой.
— Наши новые постоялицы, — сообщил Валера. —
Анфиса и Евгения, журналистки. А это Владислав Петрович, писатель, с его
супругой вы уже познакомились.
— Писатель, слишком сильно сказано, — улыбнулся
Владислав Петрович. — Пытаюсь сделать кое-что, но пока без особого
успеха. — Он протянул руку и совершенно по-мужски пожал руку мне, а потом
и Женьке. — А вы с экскурсией? — спросил он.
— Да. Решили прогуляться.
— Мария Павловна еще не вернулась?
— Ждем.
— Если не возражаете, я пройдусь с вами.
— Конечно.
Владислав Петрович снял ветровку и теперь нес ее в руках, оставшись
в футболке с короткими рукавами, а я подумала, что насчет худобы дала маху, в
кости он был неширок, но мускулатуру имел внушительную, то есть буграми мышц не
потрясал, но в его длинных руках чувствовалась недюжинная сила.
— Как продвигается ваша работа? — спросил
Владислав.
Валера поднял брови, вроде бы удивляясь.
— Работа? Никак. Даже багаж не распаковывал,
бездельничаю, к местным красотам присматриваюсь. А ваши успехи? До острова
добрались?
— Куда там. Километра два пройти можно, а дальше топь.
Там вешки, местные ими пользуются, но я не рискнул.
— Кукуя не встретили? — засмеялся Валера.
— Кукуй должен быть на острове, а я до него не
добрался. Как вы думаете, во всех этих россказнях есть хоть что-то… Я имею в
виду…
