Весьма представительная делегация. Для полного комплекта местной высшей власти не хватало только президента кортесов
[41]
города Виго. И это все ко мне?
Как оказалось — таки да. И не просто так ко мне, но ко мне с извинениями.
Однако алькальд, или по привычному для нас названию — мэр, начал свою речь не с извинений, а с той радости, которую он испытывает оттого, что печальный инцидент на границе обошелся без невозвратных потерь. Похвалил спасательные службы за оперативность. И только потом выразил свои извинения и сожаления о том, что такой инцидент имел место быть вообще на территории их анклава. Высказал пожелание мне и Наташе быстрее выздоравливать, особо отметив, что лечение наше будет в его городе бесплатным согласно решению властей (тонкий намек на себя любимого, чтобы мы не забыли, кого надо благодарить). И на собственно лечение, и на медикаменты, и на госпитальный уход, и конечно же на питание (отель «все включено», черт бы его побрал с такой кухней и анимацией).
— Ну, а в высокой квалификации наших врачей вы уже убедились, — улыбнулся алькальд, заканчивая официальную часть. — Про принятые меры по инциденту вам подробно расскажут наши силовики. — Небрежный взмах рукой на других двоих. — Вопросы, какие-либо пожелания у вас ко мне есть?
— Есть, — сказал я. — У меня вместе с одеждой отобрали сигареты. А от отсутствия табака уже уши пухнут.
— Да, непорядок, — согласилась со мной власть, доставая из кармана золотой портсигар.
Алькальд вытряхнул из него полтора десятка сигарет — все, что там было, и положил их на тумбочку.
— Вы какой табак предпочитаете? — поинтересовался сеньор Эдуардо у меня.
— «Конкисту», — охотно отозвался я на этот вопрос.
— Нашу «Конкисту»? — удивился алькальд.
— Да. Я к ней еще в Порто-Франко пристрастился.
— Хорошо. Будет вам «Конкиста», — заверил он меня. — И если других вопросов к городским властям у вас нет, то позвольте мне откланяться. Увы, дела.
Крепко пожал мне руку и ушел. Политик, ёшкин кот.
Доктор Балестерос факт исторического рукопожатия зафиксировала на плоский цифровой фотоаппарат. Ни шагу без пиара даже в этом мире.
Как только мэр ушел, медсестра с докторшей борзо подтащили к моей кровати банкетку, на которую тут же уселись оставшиеся мужчины, и дальнейшее общение с официальными лицами протекло, говоря формулами протокола, в более теплой обстановке.
Инициативу в беседе моментально перехватил коррехидор, едва коснувшись банкетки своими худыми ягодицами.
— Сеньор Волынски, как только об инциденте с вашим автобусом стало известно в Порто-Франко, сеньора Ширмер поставила на уши весь Европейский Союз. На это потребовалось всего три часа от первой радиограммы валлийских кирасир. Все вооруженные силы Евросоюза вместе с батальоном патрульных сил Ордена прочесали территорию ЕС с острым желанием порвать на тряпочки обидчиков «Звезд Зорана».
— Неужели всю территорию? — удивился я, припоминая, что это почти треть континента.
— Всю по линиям основных дорог. По всем предполагаемым лежкам дорожных бандитов. По подозрительным фермам. Зачистку провели практически сплошную. В операции участвовало девятнадцать самолетов, три ударных вертолета Ордена и восемь биплов
[42]
с автомобилей. Были бы у нас спутники — и спутник бы применили.
Коррехидор на секунду замолк, устраиваясь на банкетке поудобней.
— Главной нашей удачей, — продолжил он свой доклад, — стало то, что операция началась одновременно по всем анклавам. Ну, может быть, разница в два-четыре часа у некоторых анклавов. Но первые отряды вышли разом. Потом другие подтягивались за ними волнами. Что, кстати, оказалось оправданным, потому как большинство банд было поймано или уничтожено второй и третьей волной прочесывания местности. Всего под раздачу попали двадцать четыре банды численностью от четырех до двадцати участников. И это только в сельской местности. В городах также идут определенные оперативные мероприятия, но пока они не закончатся, говорить о них преждевременно.
— Ну, если этой операцией в городах руководит Бригитта Ширмер, то я спокоен, хотя бы за Порто-Франко, — улыбнулся я своим гостям.
Генерал-капитан на мою сентенцию утвердительно кивнул.
— Неужели всех дорожных бандитов на Новой Земле зачистили? — задал им вежливый вопрос.
— Нет. Только на территории Евросоюза, — ответил коррехидор. — Американцев мы даже не информировали. Любых американцев. Боялись утечки информации. Поэтому и давили на скорость. Даже патрульные силы Ордена подключили, когда территория Ордена была полностью блокирована по всем проходным направлениям. Кстати, она и дала основной урожай — тринадцать банд.
— И все по нашу душу?
— У вас мания величия, доктор, — засмеялся коррехидор. — Хотя на территории Ордена из тринадцати банд за вами охотилось восемь. На других направлениях — только три. И все разные по этническому составу.
Нормально так, да? Половина всех бандитов континента охотится персонально за нами. И мне еще вменяют, что у меня «манечка». Но спросил другое:
— Украинцы были?
— Да, — подтвердил главный испанский полицейский. — И об этом я с вами хотел поговорить. Взяли одну украинскую банду на лежке в заброшенной румынской ферме около Южной дороги, в тридцати километрах от Порто-Франко. Восемь мужчин и две женщины. Так вот женщины заявляют, что они у бандитов пленницы и ваши жены.
Тут начальник полиции принял позу записного фокусника, вынувшего кролика из цилиндра: типа, что ты на это теперь скажешь?
— Как их зовут? — ответил я вопросом на вопрос.
Коррехидор полез в поясную «кенгуру», достал оттуда маленький блокнотик, полистал немного и прочитал:
— Окса фон Штирлиц и Ярина Бандера.
— Фигасе, — только и вырвалось у меня. — А где московский конвой с прошлого четверга?
— Нашли от него только машины, укрытые в оврагах под маскировочной сетью. Подбитый броневик и оружие московских омоновцев изъяли у одной из дорожных банд. Броневик они, кстати, чинили активно. А вот людей из конвоя не было. И судьба их неизвестна. Можно только предполагать, да и то ничего хорошего.
— Вот, млять, началось в колхозе утро… — пробормотал я по-русски.
— Простите, мы не поняли, — переспросил меня генерал-капитан по-английски.
— Так, русская присказка, — перешел я снова на мелкобританскую мову, заменяющую тут язык межнационального общения, — когда случается что-то нехорошее, ее используют вместо крепкого ругательства в приличной компании, — пояснил я им. — Этим конвоем должны были ехать и мы. По крайней мере я на него записывался.
