Связь с «лапландером» также проверили. И с ходилками — тех полный комплект в автобусе остался. Уходящие их с собой не брали. И в «щенке-вольво» их еще четыре штуки было, фирмы «Кенвуд». Таежницы на них перешли, активно осваивая, как и «сибишную» стационарную рацию в своей шведской «буханке».
В этом им помог подошедший в самый разгар безобразия Пабло, который положительно оценил мои потуги:
— Серьезно у тебя все поставлено.
— Нутык, — отозвался я на похвалу, гордый собою.
Потом обменялись опытом подготовки к таким рейдам по Новой Земле. Пабло оказался просто кладезем таких знаний.
А в конце беседы он разрешил нам пострелять в их тире, который скрывался за паутиной дорог и тропинок между серыми стенами складов или каких других помещений без окон. Или с окнами, больше похожими на бойницы ДОТов. Без него мы не только бы не нашли этот тир, но и не вышли бы из него куда надо. С другой стороны, если тут воевать, то обороняющаяся сторона, знающая свою местность, здесь всегда будет в выигрыше.
За обедом столкнулся с Вероникой де Охеда.
Та сама подсела ко мне за столик и без предисловий выпалила:
— Жорик, ты сейчас трезвый и, надеюсь, воспримешь все правильно.
Я поднял бровь. Начало звучит интригующе.
— Говори.
— Не надо ко мне больше приставать, это ни к чему не приведет. Не нужно портить хорошую дружбу плохой любовью, — выпалила она одним духом и сдулась как шарик.
— Даже так? — тупо переспросил я, машинально ломая хлеб.
— Именно так, — отозвалась прекрасная кубанита, сверля меня своими красивыми глазами. — У меня жених есть. Тоже врач. Он сейчас в экспедиции в Латинском Союзе. Ищет там неизвестные еще эндемики. Я бы с ним сейчас была, но у меня тут охедин был разбросан по госпиталям севернее залива еще до сезона дождей, и надо было собирать результаты клинических испытаний. Изменять жениху я не хочу, но и с тобой из-за этого ссориться не желаю. Я ясно излагаю?
— Предельно ясно, — подтвердил я.
Вероника облегченно вздохнула:
— Если будет нужна медицинская помощь, телеграфируй в госпиталь на адрес Аптекарского огорода. Чем смогу — помогу. А в другом — не взыщи.
Де Охеда даже как-то виновато улыбнулась. Встала и ушла не оборачиваясь.
Я грустно проводил ее весьма привлекательную сзади фигуру. Красивая баба. Так себя сохранить в тридцатник не каждой дано.
А вечером, как ни в чем не бывало, она повела всех нас на экскурсию. На петушиные бои.
Красочное зрелище. Можно с удовольствием посмотреть один раз, как петухи дерутся. Перья дыбером, глаза кровью налитые, злоба зашкаливает, и махач ногами у них очень даже серьезный. Страшный зверь петух. Одного противника так насмерть забил злобный кур прямо у нас на глазах. А дальше все одно и то же, разве что пары петухов меняют. Но без ставок, которые придают этому зрелищу сильный азарт, долго смотреть не на что. Мы четыре круга только и выдержали. Ушли. Хотя поначалу у девчат ноздри раздувались от адреналина.
Когда я эти соображения высказал Веронике, она только рассмеялась:
— На этой площадке — четыре ринга. И еще есть такая же в другом квартале. Тотализатор этих площадок дает нам доход больше ипподрома. Мало того — они спонсируют ипподром. Вот и прикидывай.
— А зачем вам тогда убыточный ипподром? — задал я главный вопрос.
— Для престижа. Для статуса. И потому что «эль хефе» очень любит лошадей.
Поздно вечером позвал меня «эль хефе» Лопес и познакомил с огромным белобрысым американцем по фамилии Дуглас. Одетым вполне цивильно.
— Фрэнк, — сказал человек-гора, пожимая мне руку.
Я в свою очередь представился, и тоже только именем. Рукопожатие этого амбала мне понравилось. Правильное такое. На доннермановское похоже.
— Хорхе, это начальник конвоя из Алабама-сити. Он поведет ваши машины в Одессу, — пояснил Родриго Лопес.
И некоторое время мы обговаривали условия нашей проводки. И вместе пошли в столовой на нашу отвальную. С кубинцами. Мы прощались с валлийской леди Галиной и кубинкой Карменситой, которая снова, растолкав локтями поредевший гарем, отбила и эту ночь в моей койке.
Понравилось ей, видать, вчера, раз приготовила для меня белый прозрачный пеньюар с вышивкой. Очень эротичный.
Засыпая, она тихо прошептала красиво очерченными губами:
— Чтобы стать счастливой, чеченке надо креститься.
Новая Земля. Государство Техас. Автономная территория Невада и Аризона. Трасса Нью-Рино — Аламо.
22 год, 20 число 6 месяца, понедельник, 12:00.
Дон Родриго, сидящий в «путанабусе» у рации, на бывшем месте Розы, скомандовал мне:
— Налево, в овраг.
Я даже не переспросил зачем. Перестрелка впереди по маршруту движения конвоя очень красноречиво говорила сама за себя.
Понедельник — день тяжелый. Особенно на трассе Нью-Рино — Аламо, с которой мы вскоре должны были уйти на поворот к Алабама-сити, на запад. По плану.
В овраге я с удивлением обнаружил точно такой же «путанабус». И стоящий перед ним двойник нашего «лапландера».
«Эль хефе» что-то скомандовал в рацию по-испански, и «брат-близнец» «путанабуса» начал движение к выходу из овражка.
Когда он проезжал мимо нас, я отчетливо увидел различия, которые не бросались в глаза поначалу. Кенгурятник и багажник на крыше были такими же, как у нас. Один в один. А вот капот за кенгурятником был уже другой. Не русский ни разу. И лобовое стекло прямое, явно из бронированного стеклопакета. Покрашен этот носатый автобус был аналогично Вовиному представлению о местном камуфляже, вот только окон в нем не было. Была их имитация черной краской. И по каждому борту из бойниц торчало по три пулемета, один из которых был крупнокалиберным.
Я оглянулся на «хефе».
Тот спокойно сказал:
— Эта имитация заменит нас в боестолкновении, а мы пойдем по запасному маршруту. Двигай до конца оврага, там развилка, сворачивай на ней в левую балку — там нас встретят.
Остались мы только с кубинцами, без охраны конфедератов, которые за нашей спиной бой ведут. Стремно, но чуйка что-то не дергалась. И я решил довериться «эль хефе».
— Как удалось засаду вычислить? — пытаюсь я удовлетворить свое любопытство у дона Родриго.
— Все просто. Сначала сливай информацию. Потом запускай дрон
[95]
по слитому маршруту.
