Савита театрально всхлипнула.
— У ворот кто-нибудь еще был?
— Нет, — ответила Парвати. — Я вышла, когда Гулу упал, и никого больше не видела.
— А где этот Гулу?
Маджи показала на шофера, который, закрыв глаза, привалился к дивану. Перевязанная рука была прижата к груди.
Паскаль поднял колючие брови:
— А что он делал в столь поздний час у ворот?
— Ждал возвращения моего сына, — ответила Маджи.
— Аччха, вашего сына. Ну и где же он может быть?
— В конторе.
— Поздно ночью?
— Да.
После второй чашки чая и новых расспросов Паскаль запихнул блокнот в карман рубашки и вздохнул:
— Все это крайне любопытно.
— Любопытно? — вскинулась Савита. — И это все, что вы можете сказать?
Нимиш вернулся в комнату — белый как полотно.
— Похоже, плохие новости. — Паскаль подался к нему.
— Милочка, — выдавил из себя Нимиш.
— Что это значит, бэта? — Савита повернулась на стуле, чтобы лучше видеть сына.
— Ты поговорил… с тетей… Вимлой? — спросила Маджи, запинаясь от волнения.
Нимиш в отчаянии кивнул:
— Тетя сейчас придет с Харшалом-бхаия и Химани-бхабхи
[162]
.
— А Милочка?
— Она пропала! — выдохнул Нимиш и непроизвольно поднес руку к груди. «Это я во всем виноват!» — добавил он про себя, вспомнив, как Милочка убежала от него — от его поцелуя.
— Милочка для него как родная сестра, — пояснила Савита инспектору.
Ворвавшись в комнату, Вимла с плачем упала в объятия Маджи. Харшал казался растерянным. Он грузно опустился на диван. Левая щека у него припухла.
— Ну-ну, — принялась успокаивать Маджи подругу. — Это инспектор Паскаль, один из лучших в Бомбее.
— Мистер Лавате, — обратился Паскаль к Харшалу, — что произошло?
— Ну…
Харшал вспомнил разгоряченное тело Химани, сочную плоть ее грудей и бедер. Ночь началась, как обычно: Харшал нежно перевернул спящую Химани на спину и раздвинул ее податливые ноги. Когда у него полностью встал, Харшал нырнул в нее и разбудил, насладившись ее коротким испуганным вздохом. Затем, пока жена возилась в ванной, куда всегда надолго исчезала после секса, Харшал метался на кровати, не в силах заснуть с привычным удовлетворением. Сам воздух был плотным и вязким от желания.
Он вылез из постели, побрел к окну и увидел сцену, которая его шокировала и взбесила.
— Ну, — повторил Харшал и, скрипнув зубами, решил утаить два обстоятельства исчезновения Милочки: во-первых, свидание Нимиша и Милочки под тамариндом, а во-вторых, собственную встречу с сестрой вскоре после этого. — Разумеется, мы все спали, — сказал он, вспомнив прикосновение к шелковистой шее Милочки, ее сдавленный вскрик. — Когда позвонили, я разбудил мать и обнаружил, что сестра пропала.
— Вы не заметили чего-нибудь необычного в ее комнате? — спросил Паскаль. — Следов взлома?
— Нет, — ответил Харшал, в панике осознав, что должен попасть в ее комнату раньше матери и жены. Нужно смыть кровь.
— Похоже, у нее было тайное свидание, — подмигнул Паскаль.
Нимиш опустился на диван и старательно протер очки. «Если с ней что-нибудь случилось, я никогда себе этого не прощу».
— Да как вы смеете такое предполагать! — ошеломленно воскликнула Вимла.
— Тогда почему Милочка была не в пижаме? — спросил Харшал и стиснул зубы, словно перебарывая незримую боль. Кишки в животе раздулись и с неимоверной силой давили на задний проход.
Паскаль цинично рассмеялся:
— На вашем месте я бы не переживал. Скорее всего, вернется через пару часов — с румяными щечками. Такое случается, если нет строгого отца. Мой вам совет: найдите подходящего парня, пока она не ославилась.
— Моя Милочка — хорошая девочка!
— Не волнуйтесь, я обо всем позабочусь, — кивнул Харшал, хоть сам и испугался — того, что уже сделала сестра, и того, что она еще сделает, если вернется.
— А Мизинчик? — сказала Маджи, вдруг разозлившись на Милочку. — Не могла же она быть замешана в этом!
Вимла отпустила руку Маджи, обиженная ее выпадом.
— Оба исчезновения связаны между собой, — сказал Паскаль и встал, смахнув на пол крошки печенья. — Позвоните в участок, если появится новая информация. Все оставайтесь пока дома. И внимательно следите за детьми.
После его ухода перед парадной дверью повис редкий туман с дождевой взвесью, а в сердца Маджи и Вимлы закрались невысказанные упреки. Многолетняя и прочная дружба дала крошечную трещинку — тоньше воздушных прядок на головке новорожденного.
Бушующий океан
В зале стояла невыносимая тишина.
— Вы останьтесь тут, — сказал Харшал, обувая промокшие чаппалы, — а я вернусь в дом.
— Мы все вернемся, — возразила Вимла и, отпустив руку Маджи, вышла, не проронив больше ни слова.
Чувствуя на себе отчаянные взгляды родни, Маджи сдержала слезы, что муссонными тучами нависли под распухшими веками. Спать никому не хотелось, и облегчение приносила только активность — причем любая, лишь бы хоть чем-то занять мысли.
— Кандж, приготовь халву для пуджи, — наконец велела Маджи, — да еще лепешек. Ночь будет долгой.
Повар Кандж ушел на кухню.
— Парвати, Кунтал, нужно убраться у мальчиков.
— А если призрак все еще там? — спросила Кунтал.
— Пусть только сунется, — грозно сказала Парвати и, схватив Кунтал за руку, устремилась по коридору.
— Я с вами, — крикнула им вслед Савита.
— Убираться? — Парвати удивленно подняла брови.
— Посмотреть на нее, — раздраженно ответила Савита.
— Савита, не надо, — сказала Маджи.
— Я отыщу свою лунную пташечку, — воскликнула Савита, — и никто меня не остановит.
Нимиш встал, чтобы пойти с матерью.
— Нимиш! Оставь ее. Возьми братьев и принесите из гостиной гаддхи. Расстелите их на полу — сегодня мы все можем переночевать здесь.
Затем, глубоко вздохнув, Маджи наморщила переносицу:
— Гулу, утхо.
Тот заторможенно поднялся с циновки, где успел задремать, несмотря на суматоху. Он вдруг очнулся, хотя от потери крови кружилась голова.
— Маджи, пожалуйста, простите меня за все это…
— Признайся, было ведь что-то еще? — с надеждой сказала она. — О чем мы не сказали инспектору?
