Миновало два дня со времени исчезновения Бью. Бен Декер обратился в Нью-Йоркский департамент полиции с заявлением о пропаже сына, но никого не устраивало то, как продвигаются поиски. Не было ни единой зацепки. Впечатление создавалось такое, что Бью сошел с трапа самолета в аэропорту Ла Гуардия и исчез без следа. Копы посоветовали отцу Бью приготовиться к худшему. Но Хейвен чувствовала, что еще есть время спасти ее лучшего друга. Маленькая искорка надежды — без каких бы то ни было доказательств — помогала ей не впасть в отчаяние.
Она заставляла себя вставать до рассвета и направлялась к палаццо, который ей показал Йейн. Хейвен стояла на площади и мерзла. Она пыталась призвать видения из прошлого. Она не замечала туристов, которые фотографировали ее, не обращала внимания на горожан, когда те шушукались и смеялись. Йейн предлагал ей свою компанию, но девушка отказалась. Она не должна отвлекаться. Ей необходимо погрузиться в жизнь Беатриче и ее брата. А еще важнее — увидеть Наддо.
Но у Хейвен ничего не получалось. На пару мучительно кратких мгновений перед ней представала средневековая Флоренция. Веревка, сброшенная из окна комнаты на третьем этаже. Пьеро, спускающийся вдоль стены дома и спрыгивающий на мостовую. Беатриче, втягивающая веревку назад. Еще — Беатриче, прячущаяся в шкафу от рассвирепевшей матери. Но она ждала. И постепенно ее видения стали мрачнее. Она наблюдала за тем, как пожитки семейства Веттори погрузили на повозки и в спешке увезли. Возницы с трудом лавировали между валявшимися на мостовой трупами. После перед ней предстали врачи, явившиеся к дому, как стая стервятников. Все они нацепили темные плащи и страшные носатые маски. Доктора поселились в палаццо и кутили там каждый день напролет. Но вскоре пиршества прекратились.
На третий день бдения Йейн уехал на поезде в Рим, чтобы забрать оттуда наличные деньги и кое-что из одежды. Вечером предыдущего дня они вывезли свои чемоданы из роскошного отеля и перебрались в обшарпанный молодежный хостел на окраине. В комнате воняло травкой и спреем от тараканов. В соседнем номере четыре британские студентки веселились напропалую с местной футбольной командой, а Хейвен и Йейн прижимались друг к другу на бугристом матрасе. Мучаясь от бессонницы, девушка смотрела на золотое кольцо — подарок Йейна, и жалела о том, что оно не волшебное и не может перенести их назад, в их римскую квартиру. На рассвете они отправились в долгий путь к центру города. На площади Йейн заправил шарф Хейвен за воротник и рассовал по карманам ее пальто сэндвичи, купленные по дороге. Она не осмелилась сказать ему, что не голодна. Она ощущала тревогу и не могла даже думать о еде.
Когда церковные колокола пробили два часа дня, ее желудок был еще пуст, а голову занимали ужасные мысли. Внезапно она услышала звонок своего мобильника. Решив, что Йейн звонит ей из поезда, она автоматически нажала клавишу ответа.
— Хейвен Мур? Это ты?
Она мгновенно узнала чуть гнусавый горский выговор Леи Фризелл. Они обе выросли в Сноуп-сити и были изгоями, отщепенками, но Леа не стала бы «своей» ни в одном городе. Она родилась в семье заклинателей змей и была наделена даром пророчества. Как и Хейвен, она знала, каково это — иметь талант, отличающий тебя от других. Они могли бы стать лучшими подругами. Но, сталкиваясь с тощей рыжеволосой девчонкой, которая носила старомодные платья в комплекте с армейскими ботинками, Хейвен, как и остальные, видела в ней чудачку и уродку.
Только когда Хейвен встретилась с Адамом Розиером, Леа превратилась в ее союзницу. Ей Хейвен доверяла свои тайны. И Леа была действительно особенной. Хейвен нашла немало людей, которые, как и она сама, могли заглядывать в прошлое. Но лишь Лея видела будущее.
— Слава богу, ты позвонила! Бью пропал, — затараторила Хейвен.
— Слышала.
Хейвен знала: Леа попусту языком не болтает. Она всегда говорила только самое важное — не больше и не меньше. К этому пришлось какое-то время привыкать.
— Почему я не позвонила тебе в Дьюк! — воскликнула Хейвен, и двое прохожих устремили на нее сочувствующие взгляды. — Ты можешь подсказать мне какую-нибудь зацепку?
— Притормози, Хейвен, — прервала ее Леа. — Мне только что позвонила мама и заявила, что Бью исчез. Она, вообще-то, редко наведывается в Сноуп-сити, а там только об этом и трещат. Но, похоже, информации ни у кого нет. Я подумала, что ты сумеешь заполнить несколько пробелов.
Хейвен громко всхлипнула.
— Ты в порядке?
— Он кое с кем познакомился в Интернете, — пояснила девушка, заливаясь слезами. — С парнем, который назвался Роем Брэдфордом. Он встречался с Бью в прежней реинкарнации и пригласил его в Нью-Йорк. А я не отговорила Бью от поездки. Даже не попыталась.
— Как же так? — изумилась Леа.
— Я повела себя как дура! Но этот Рой знал Бью в четырнадцатом веке, во Флоренции. Я тогда была сестрой Бью. Меня посетили видения, и я не сомневаюсь, что Рой Брэдфорд не лжет. Бью решил, что Рой, возможно, его суженый. А мне следовало понять, что он опасен.
— Я что еще ты выяснила? — спросила Леа.
— Его звали Наддо!
— Ладно, Хейвен, давай без истерики. Кое-какой прогресс у нас наметился. Вчера ночью я впала в транс и разобралась что к чему. А тебе нужно хорошенько сосредоточиться на проблеме.
— Поэтому я и во Флоренции.
— Ты во Флоренции? — недоуменно переспросила Леа. — В Италии?
— Я каждый день торчу напротив палаццо, где жили мы с Бью! По идее, Наддо должен был обладать каким-нибудь необычным даром. Тогда я бы разыскала его в наши дни. Но до сих пор все безрезультатно!
— Тебе не стоит задерживаться в Италии, — сказала Леа. — Прилетай в Нью-Йорк. Тут есть человек, который тебе поможет.
— Что ты имеешь в виду?
— В моем видении ты разговаривала со старушкой. Понимаю, прозвучит дико, но голову она замотала полотенцем. И вдобавок была окутана дымом.
— Дымом?
— Да. Но эта женщина приходит на выручку таким людям, как ты.
— Разве такое возможно? — вздохнула Хейвен.
— Ничего невозможного нет, — уверила ее Леа. — Спроси Йейна. Странно, что он до сих пор молчал.
— Йейн с ней общался?
— По крайней мере, я услышала, как она назвала его имя — мистер Морроу.
— И она в Нью-Йорке?
— Ну, да. Какие у тебя планы?
— Прилечу первым же рейсом, — ответила Хейвен.
Даже если она истратит последний цент, утром она будет на Манхэттене.
— Отлично, — заявила Леа. — Кстати, я собираюсь немного попутешествовать в весенние каникулы.
— Ты будешь в Нью-Йорке?
Слова «Леа Фризелл» и «Нью-Йорк» плохо укладывались в одно предложение.
— У меня не прекращаются видения. Действие разворачивается в Нью-Йорке. Чаще всего я наблюдаю за мужчиной с тросточкой. Он гуляет в парке. Вокруг него — деревья и цветы. Поначалу мне казалось, что он в лесу. А потом я заметила вдалеке круглый вход в метро — что-то наподобие маленького храма. И я не сомневаюсь, что должна разыскать этого типа. Не догадываешься, откуда мне начать?
