— Какие же?
— Сегодня, пока вы с Френсис ходили в спа-салон, я встретился с детективом, — произнес Йейн. — Ее зовут Миа Михальски. Я хочу нанять ее для поисков Бью.
Хейвен опустила руки.
— И она — хороший сыщик?
«Хорошенькая ли она? Не состоит ли в фан-клубе Йейна Морроу?» Однако больше ревность ее не мучила, и она прогнала прочь все гадкие мысли. Нельзя позволить эмоциям встать на пути к спасению Бью.
— Миа наша ровесница, она — лучший из местных детективов. Мы познакомились с ней пару лет назад в Обществе «Уроборос». Она не является активным членом, но если речь зайдет о реинкарнации, не станет хихикать.
— Здорово, — сдержанно кивнула Хейвен. — Я принимаю Миа Михальски в команду. Когда она хочет со мной повидаться?
— Ей этого не потребуется.
— Но я могу быть ей полезна!
— Миа слишком молода, у нее нет лицензии для проведения частных расследований. Почти всю работу она ведет в сети и уже собрала кучу сведений о Бью. Чуть позже я ей позвоню и сообщу, что мы стартуем на полной скорости. Ну как, ты скажешь Фебе «нет»?
Его голос звучал оптимистично. Хейвен вздохнула.
— Прости, Йейн. Я вынуждена согласиться с Пифией. Подумай об учениках школы в Гальцион-Холле и о том, что там с ними творят? И даже твоя приятельница Миа ничего не сможет сделать для закрытия интерната.
— Но почему ты должна все делать сама?
— Ты также будешь мне помогать и наймешь свою знакомую для розыска Бью. Ты станешь давать мне советы. Я — не против Хор и Фебы. Единственное, что мне противно, так это встречаться с Адамом.
Йейн пытливо взглянул на Хейвен.
— Ты его не боишься?
— Мне страшно. Но Адама я не боюсь.
— Почему?
— Он не причинит мне вреда. И никто на свете никогда не отнимет меня у тебя.
— Клянешься?
Вопрос был задан серьезно, но Хейвен хотелось рассмеяться.
— Клянусь.
Она привстала на цыпочки и поцеловала Йейна.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
В стерильно-белой приемной Общества «Уроборос» нетерпеливо ерзали в креслах и на диванах не меньше десяти детей. Хейвен наблюдала за ними. Время от времени то одного, то другого ребенка вызывали для беседы. Несколько непосед, пара-тройка тихонь, а остальные выглядели так, словно все им прискучило. Никто не показался ей особо примечательным. Она гадала, кого из них пригласят вступить в Общество. И что с ними станет потом.
— Прошу прощения, мисс? — прозвучал резкий тон секретаря.
— Что? — Хейвен повернулась на каблуках и оказалась лицом к лицу с мужчиной, похожим на хорька. Он поджидал ее, прижав к груди клипборд. — Да? — проговорила Хейвен чуть мягче и улыбнулась. Все утро она нервничала, а в такси ее едва не стошнило.
— У вас есть…
Секретарь умолк. Хейвен сняла вязаную шапку и провела рукой по волосам. Красота ее пышных черных кудрей порой лишала окружающих дара речи.
— Это вы, — подобострастно произнес клерк.
Хейвен обернулась через плечо, уверенная, что секретарь разговаривает не с ней. Но позади нее находился девятилетний мальчишка. Он убежал от родителей и мчался к выходу.
— Иеремия! — За мальчиком бросилась женщина и поймала его у дверей.
— Вы меня знаете? — спросила Хейвен у секретаря.
Тот нервно скривил губы и принялся вертеть в руках клипборд.
— Подождите здесь, мисс Мур, — почти умоляюще вымолвил он. — Буквально одну минуту.
Хейвен кивнула. Клерк метнулся к письменному столу и снял телефонную трубку. Слов Хейвен не слышала, но результат беседы не заставил себя ждать. Хлопнула дверь на втором этаже, раздались торопливые шаги по лестнице. Вскоре перед ней стоял Адам Розиер. Он был в обтягивающих черных брюках и свитере. Его глаза, как обычно, прятались под темными очками. Прикид выглядел строго, круто и астрономически дорого.
— Ты вернулась! — воскликнул Адам и широко улыбнулся.
«Неужели он — тот самый монстр, которого Феба называла Магом? — удивилась Хейвен. — Но ведь он действительно повинен в бесчисленных смертях, катастрофах и жестокостях», — одернула она себя.
— Да, — сказала она, и у нее сразу закружилась голова. Она постаралась следовать придуманному ею сценарию. — Мне надо с тобой поговорить. Нужна твоя помощь.
— Конечно, — ответил Адам. — Давай прогуляемся? Мне не помешал бы глоток свежего воздуха.
— Хорошо, — согласилась Хейвен, надеясь, что на морозе почувствует себя более сосредоточенной.
Они направились к двери. В этот миг мальчишка вновь вырвался на волю. Молниеносным движением Адам выбросил руку вперед и схватил непоседу за ворот свитера. Ребенок замер на месте.
— Привет, — Адам опустился на колени. — Ты куда собрался? — поинтересовался он.
— На улицу.
Мальчик тяжело и глубоко дышал, будто попал под действие гипноза. Он не отрывал взгляда от Адама.
— Спасибо, что поймали моего сынишку! — проговорила подбежавшая мать.
Она была старше большинства родителей, собравшихся в приемной. Женщина явно была избалована успехом. Похоже, ее усмирил этот поздний ребенок.
— Не за что, — буркнул Адам. Он решил посвятить свое время исключительно мальчику. — И что же ты хотел увидеть на улице? — продолжал он.
— Птичек, — сообщил тот. Он обрадовался тому, что наконец нашелся человек, который воспринял его всерьез. — Я заметил в парке черноногую моевку. А они очень редкие, понимаете?
— Да. Ты всегда любил птиц, Иеремия?
Мать уже раскрыла рот для ответа, но Адам прижал палец к губам.
— Иеремия? — поторопил он мальчика.
— Когда наблюдаю за птицами, я успокаиваюсь.
— Значит, у тебя очень напряженная жизнь?
Хейвен с трудом удержалась от смеха, но поняла, что Адам не шутит.
Мальчик помрачнел.
— Я работал инженером-биологом в… — Он вдруг умолк и сдвинул брови. — В одном институте в Бостоне.
— И как там все обстояло?
— Мне хотелось делать что-нибудь хорошее. Но то, что я придумывал, отдавали богачам.
— А, вот оно что. Сильная нервная нагрузка. — Адам встал, выпрямился и дал знак секретарю. — Иеремию следует пропустить первым, — сказал он подбежавшему клерку.
— Правда? Спасибо вам огромное!
Всякий, кто увидел бы в этот момент мать Иеремии, решил бы, что ее сын только что крупно выиграл в лотерее.
— Вам спасибо, мадам, — отозвался Адам, снимая пальто с вешалки у дверей. — У меня возникло такое чувство, что мы теперь будем часто видеться с Иеремией. А сейчас прошу прощения. — Он толкнул створку парадных дверей и пропустил Хейвен вперед. — Полюбуемся черноногой моевкой?
