Хейвен утерла слезы простыней. Сорок восемь часов назад подобная новость ее бы ни капельки не обрадовала.
— Да. Я побывал в тех местах, которые она использовала для допросов, когда являлась президентом «ОУ». Вчера я наблюдал за ней. Падма выходила из одной жуткой дыры в Нижнем Ист-Сайде.
— И она согласилась помочь тебе уничтожить Общество? — выпалила Хейвен.
— Нет, но она открыта для предложений, если чует в них выгоду для себя.
— Значит, пока все тихо?
— На что ты намекаешь? — насторожился Йейн.
— Я о многом думала. А что, если Общество уничтожать не стоит?
Он посмотрел на Хейвен так, словно она заговорила на тарабарском наречии.
— Ты не шутишь! Общество «Уроборос» прогнило до основания.
— Сомневаюсь. — Хейвен придвинулась поближе к Йейну. — Я познакомилась с людьми, которые могли бы превратить «ОУ» в ту самую организацию, о которой мечтал доктор Стрикленд. Есть один молодой человек, Оуэн Белл…
— А как насчет Адама? — резко прервал ее Йейн. — Ты и о нем изменила свое мнение?
Хейвен прикусила губу.
— Он стал другим, — призналась она. — И мне не хочется сотрудничать с Хорами. Если он не желает зла Бью и тебе, получится, что я его предам. Но я попытаюсь найти решение.
— Поэтому я и попросил тебя дать мне неделю! — воскликнул Йейн.
— Не понимаю.
— Ты зашла слишком далеко, Хейвен. Ты попала в сети Адама.
Хейвен вспыхнула. Ей не нравилось, когда с ней обращались, как с наивной маленькой девочкой.
— Ты становишься похожим на Фебу. Если бы только ты позволил мне познакомить тебя с Оуэном…
— У меня нет времени. Нам нужно уехать из Нью-Йорка, пока ты не увязла еще глубже. Миа будет продолжать поиски Бью. Она мне сообщила, что взломала все его счета. Еще немного, и она…
— Нет, — отрезала Хейвен.
— Нет?
— Я серьезно, Йейн. Ты считаешь, что я спятила, но порой и ты совершаешь ошибки. Помнишь, что случилось в Испании, когда я была дочерью эмира Кордовы? Феба сказала мне, что ты тогда никого не пожелал слушать, и в результате нас обоих казнили! Тебе стоило бы поубавить упрямства.
По тому, как смутился Йейн, Хейвен поняла: Феба ей не солгала.
— Откуда она узнала про Кордову? — спросил Йейн.
— Она там жила, — произнесла Хейвен, жалея о том, что затронула эту тему. — Если бы только ты позволил мне объяснить, почему я думаю, что «ОУ»…
— Хватит, Хейвен, — оборвал ее Йейн. — Я действительно был опрометчивым. Но если бы ты имела хоть малейшее представление о том, в какую беду угодила, ты бы со всех ног помчалась в аэропорт. Члены Общества, с которыми ты познакомилась — они, может, не чудовища, однако они — пешки в руках Адама. Я видел фотографии, сделанные папарацци, на которых ты заснята рядом с Алекс Харбридж и Кэлумом Дэниелсом. Думаешь, они — твои друзья? Прежде всего, они верны Обществу. И, кстати, откуда у тебя взялась идея насчет того, что Общество возможно спасти? Ты бродишь впотьмах. Разве тебя приглашали хотя бы на одну из тех тайных встреч, которые он устраивает в особняке неподалеку от здания правления Общества? Разве ты села на поезд и съездила в Гальцион-Холл? Ты в курсе того, что происходит с детьми, которые обучаются в созданной Адамом школе?
— На самом деле про Гальцион-Холл я кое-что знаю, — возразила Хейвен. — Не думаю, что с ними делают что-то дурное. Я кое-кого видела, и мне они показались абсолютно счастливыми. Адам с ними очень мил.
Йейн громко рассмеялся.
— Надо же! Он успел превратиться из самого дьявола в доброго друга маленьких детишек. Нечего дивиться тому, что вы с ним гуляете по Манхэттену. Да ты в него просто влюблена.
— Это несправедливо! — воскликнула Хейвен. У нее от возмущения горели щеки.
— Ты уверена? — осведомился Йейн.
— Я предпочла тебя! Я всегда выбирала тебя!
— Но сейчас ты что-то чувствуешь к Адаму?
— Да. Мне его жаль.
Утверждение было правдиво только наполовину. Хейвен помнила поцелуй. В те мгновения она испытывала не только жалость и поэтому теперь ощущала вину и стыд. Она взяла Йейна за руку, надеясь утешить его. Он поднес ее ладонь к свету лампы.
— А где перстень, который я тебе подарил? — произнес он.
Хейвен о нем и не вспоминала.
— Я была вынуждена его снять, чтобы избежать неприятностей. Адам его заметил.
— Я тебя о другом спросил. Где перстень, Хейвен?
— В моей сумочке.
Она вскочила с кровати.
— Все бесполезно, — пробормотал он.
Хейвен мысленно выругала себя.
— Пожалуйста, не злись! Я его не потеряла. Он где-то здесь.
Она отшвырнула сумку в сторону и села на колени к Йейну. Но когда она прижалась губами к его губам, он отвернулся.
— Ты останешься сегодня здесь, со мной? — прошептала она.
— Нет.
— Прекрасно.
Он встал, держа Хейвен в объятиях. Она подумала, что он возьмет ее на руки и вынесет из гостиницы. Но он уложил ее на кровать и зашагал к двери.
— Куда ты? — крикнула она ему вслед.
— Искать способ спасти тебя.
— Йейн!
Он молча переступил порог и захлопнул за собой дверь.
Когда Хейвен поняла, что он не вернется, она кинулась к окну. Улица под окном оказалась безлюдна, но вскоре она увидела одинокую фигуру в парке. Затем ее глаза налились слезами, и все словно заволокло дымкой.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Беатриче смотрела вниз, на площадь за окном. На мостовой ничком лежал мужчина. Она видела, как он пошатнулся и упал. И никто не бросился ему на помощь. Все разбежались, как тараканы по щелям. «И они смертельно больные», — подумала Беатриче. А потом из переулка появился человек в черном. Беатриче посылала служанку за священником. Незнакомец остановился рядом с умершим, поднял голову и устремил взгляд на Беатриче. Девушке стало ясно: это не святой отец, которого она ждала. Он прятал свое лицо под страшной маской с длинным крючковатым носом. Кончиком трости он брезгливо ткнул в бок труп, распростертый на мостовой. На площадь выехала конная повозка. Из телеги торчали окоченевшие руки, ноги, головы. Двое спрыгнули с козел, подняли тело, раскачали и бросили в телегу, поверх других мертвецов.
Прихлебывая горячий кофе из картонного стаканчика, Хейвен стояла на подземной платформе вокзала Гранд-Сентрал. Поезд подошел ровно в половине девятого утра, и она сразу оказалась посреди толпы, состоявшей из мрачных мужчин и женщин в деловых костюмах. Все приехали в центр из состоятельных пригородов. Будто автоматы, выполняющие некое запрограммированное задание, они двинулись к выходу. Почти все на ходу надевали пальто и даже сбивались с шагу. Когда поезд опустел, Хейвен вошла в вагон. Она старалась не поскользнуться на рассыпанных по полу номерах «Wall-Street Journal». Теперь она — единственная пассажирка, собравшаяся ехать на север.
